Александр Вулин - Красота

Мурзуфл не был человеком великих и славных дел. Он был доволен собой и укладом своей жизни, привержен закону и порядку от Бога и надеялся, что его ожидают долгие солнечные годы, наполненные бездействием и беззаботностью, у него не было особых потребности приумножать любой ценой свою мощь, успех и славу. Возможно, что придворный генерал и императорский зять Мурзуфл так бы и закончил мирно свою жизнь, если бы насмешливая и нечувствительная к человеческим желаниям и надеждам судьба не взяла дело в свои руки и не начала играть с ним от скуки или просто из-за прихотливой злой своей пакости.

Его тесть-император, коварный и недобрый человек, получил власть после того, как вылил кипящий уксус в глаза старшего брата Исаака II Ангела. В холодных горах Болгарии, в 1195 году, во время одного, почти успешного военного похода, Алексей стоял над поверженным братом своим, императором Исааком, ухмыляющийся и счастливый, пьяный от сознания, что все его интриги увенчались победой и одновременно дрожащий от отвращения. Он наблюдал, как его немые слуги аккуратно и со знанием дела вонзали в окровавленные глазницы жертвы раскаленное железо, а потом лили уксус, тщательно выжигая остатки глаз. Так, без чести и славы добыв себе пурпур, правил он, окруженный откровенным страхом и скрытым презрением.

С трона Константина Великого он сошел также бесславно, сбежал из города, объятого пламенем, бросив армию и народ, не дожидаясь исхода отчаянной и жестокой борьбы с захватчиками и больше беспокоясь о своей запущенной подагре, чем о том, что о нем скажут подданные и история. Крах императора – выжигателя глаз – начался 17 июля 1203 года, когда латиняне, твердо решившие взять город, впервые появились перед Золотыми воротами. Они несли белые знамена с монограммой Христа и вели перед собой сына свергнутого и ослепленного императора Исаака, Алексея IV Ангела, оправдывая этим свое нападение на христиан, что, впрочем, выглядело смешно и жалко.

Армия крестоносцев, не вполне уверенная, что имеет моральное право напасть на город, но вполне уверенная в своем желании победить и покорить великую столицу империи, прикрываясь чувством справедливости, выкрикивала имена законных, Богом избранных правителей – отца и сына. Страшась мести родственников и крестоносцев, чья клокочущая масса уже перелилась через Золотой рог и заполнила порт, император Алексей III сбежал в заранее приготовленном корабле, захватив с собой все самое дорогое: дочь Анну, придворных евнухов, туповатых императорских убийц и государственную казну. Вместе с казной беглец отнял и последнюю надежду у нового императора – соперника и наследника Алексея IV, который намеревался выплатить из государственных денег обещанную крестоносцам награду за свое возвращение на престол.

Трусливый побег и увезенное золото императором-беглецом обрекли временного победителя на верную гибель и позор. Сбежав от армии крестоносцев, император Алексей III потерял не только честь и город, которым правил, но и жену Ефросинию с дочками Ириной и Евдокией – в панике, охватившей его, он думал только о себе. Удары судьбы зять императора Мурзуфл принимал тихо и покорно, без излишнего волнения, без мыслей о бунте и сопротивлении. Он старался не искушать судьбу, как это обычно бывает с людьми, которые проводят жизнь, управляемые чужой волей, или с теми, кто из-за недалекого ума и недостатка уверенности любое зло принимает с благодарностью, только бы не было еще хуже. Оставшись без защиты тестя, он продолжил жить, как будто ничего не произошло и, не колеблясь и не испытывая чувства вины, принял новых правителей. И так тихо бы и текла его жизнь, если бы неожиданно для него самого его не провозгласили императором и правителем Ромеи.

И вот, новый император Алексей V Дука Мурзуфл, осторожно ступая в свои высоких новых и тесных сапогах, шел по крепостной стене в сопровождении городского эпарха – отважного, но медлительного, неспособного и бесполезного человека из старинного благородного рода Ласкарис, воспитавшего в потомке гордость, внушившего знания о церемониале и военной стратегии, благочестие и преданность, но не способность к быстрым действиям и противостоянию тем, кто был хитрее и коварнее его. В шароварах, подвязанных золотым поясом, который неприлично и неудобно стягивал живот, в одежде, не достойной его положения, но необходимой для верховой езды и надетой для того, чтобы хоть отдаленно соответствовать образу военного, император неуверенным шагом спускался по скользким каменным ступеням и больше всего боялся споткнуться и вызвать смех.