Юрий Соловьёв - Убежище

Неживая влага недужных рук,
незаконная вязь у недужных снов,
ты забудься, забудь запереть засов
и проснись на первый совиный звук.

Влага капля за каплей сомкнется в слог,
он совьется в тропу, в перепутье пут.
Пронесут. Не спрашивай, что пронесут –
пронесется вопрос в переборе ног,

в перестуке капель и звоне подков,
в скрипе спиц на колесах в густых лесах.
Ты ищи себя в чаще, в чужих глазах,
в молчанье или в обрывках слов.

Не в полных словах затаился ты,
не сеть глаголов – устав камней.
Прячься, иль с первым лучом костеней,
иль черной ночью сочти черты

на еле видных стволах дерев,
на еле слышных всхлипах птиц,
на лицах стариц, отроковиц,
захлебнись сединою, вмиг постарев.

В неживых пространствах найдется нить,
змеем, корнем выползет на ладонь –
и корчуй, изводи, разводи огонь –
нежить в нетях, но нынче тебе не жить.

Князь Одоевский раздувает зеленый огонь
В своем Одоеве, прячется одвуконь
в камышах, утверждая, что это – объезд
подвластных крестьян и разных таинственных мест.

Князь Одоевский перепутал слова, все книги съел,
был на острове Патмос – князя варили в котле,
и князь состарился, пЕрепел перепЕл,
и пришла старуха гадать ему на золе.

Тебе, говорит, князь,
не путь, а коновязь,
ты дальше стогов не лазь,
а сиди, распутывай вязь.

Я вчера с петухом сошлась,
а под утро змеем снеслась,
и по мне что князь, что язь,
что под мышкой серная мазь.

Эх, не масть, думает князь,
да откуда взялась эта мразь,
эта изморось да роса,
да плешь, что изъест леса…

А старуха ему твердит –
зуб один, да прочно сидит,
что гранит, что хризолит,
что монах, что содомит…

Не грусти, что состарился, князь –
на тебя разевают пасть…

Князь Одоевский блюл посты,
поутру подстригал кусты,
парк вгоняя в голландский вкус…

Говорил, что сам он индус,
что живет девятый век,
что друг его – царь Ватек,
и, когда они с ним умрут,
не зароют их, а сожгут.

Едет, едет кошка верхом на зайце,
она глаза отводит всем, кто ее видит,
полная луна над нею сияет,
полная луна топчет ей дорожку.

На поляну выскочил верховой заяц,
трава на поляне вровень с дальним лесом,
кому трава приходится славною кумою –
не выходит ночью, не встречает кошку.

Погоняет ловко, светит глазом зайцу
всадник хвостатый, куст укропа в лапе.
Тихо, ветер дремлет, прах не подымает –
проезжает кошка через лес дремучий.

Реку переплыла, по селу промчалась,
вылетает в поле, как заправский рейтар,
не закаплет дождик, не чихнет младенец.
На колючем поле исчезли заяц с кошкой.

А дальше в деревню клубок покатился,
беленький клубочек, маленький да ловкий,
кто б к нему ни вышел – любого подденет,
если побежишь – все равно догонит…

Утомленные солдаты –