Юрг Хальтер - Конец присутствия

Твой шрам
ошеломляющий браслет к оперной премьере
лишенный горечи –
к волосам взмываю, в твоих волосах
травы, ветер и капелька канители

Словно ночь в лесу, она не уходит
пленительность перста твоего, указующая:
этот просвет
твои груди
да святится место сие, вояж в безумие –

Я раскрываю зонт
держи наготове ноги
сейчас пойдет снег – гляди!

Я слагаю голову к твоему животу
твой пупок внезапно имитирует раковину
тихо, он шумит – и я слышу, это песнь голубого кита
о нежности мизинца твоей ноги
он поет о долгом странствии к коралловым рифам чаш
твоих коленей –

Я очнулся на кончике пальца
смущенно целую его и спускаюсь
в долину твоих ладоней
и следую световой колеей
над головой у меня
мигают звезды твоих зубов:
шлю твоему стоматологу крокодильчика из малахита

Твое лоно
зависло над облитыми бисером телами и головами –
никаких вентиляторов, виток за витком
нас скручивает винил
мягкое мороженое
для ягодиц – ау, ягодицы – как температура?

Втиснутые в соул, мы лежим
клубничинами в сахаре
спят нетрудоспособные мотыльки в наших животах

Призыв твой
это звук, тот самый, это запах твой
тот самый, это не строка
это сбой дыхания
это строфа недописанная, это чистейшее подсознание
это нектар, тот самый
это нектар богов, мой последний глоток, нектар –
//

Вдыхаю тебя, ты дышишь мной, мы дышим. –

Беру внимательно твою голову в руки
глаза твои… я молюсь за нас –

Вокруг твоей шеи обвился
и жду, пока не… даже не знаю –
сведется ли мир к одной точке?

Лишь ты направляешь меня.

Стакан воды, на, прими от меня, хотя бы я
и закрывал
твои веки

Любимая, что делать нам?

Я в постели
лежу под открытым люком
среди одеял, тело

Я на опушке
лежу под пером и пухом
под светлой древесной кроной, тело

Дождь остужает мне жаркие щеки
а я against the rain
твержу, сложив руки:
Что ты такое, природа?
Чем ты была? Чем стала? –
Вытянув руки, подавленно
я спрашиваю, так где же ты

Я не ношу твое имя камнем на шее. Имя твое
все равно ударяет
мне точно в голову
имя твое
все равно реет
над моей головой
все равно. Твое имя
пало на голову, в голову мне.

Твое имя гусеница, не вылезающая из отравленного
ею яблока. –
Вижу тебя, вообрази-ка: