Дженни Хендрикс - Небеременная

– И спасибо тебе, Господи, – продолжала мама, – за то, что благословил нашу дочь Веронику на поступление в университет. Она первая в нашей семье, кто станет учиться в колледже. – Папа сжал мне руку, встретился со мной взглядом и легонько улыбнулся.

– Логан! Немедленно сядь! Один! Два! – считала сестра.

Мама вскрикнула и подобрала ногу.

– Логан! Не надо кусать бабушку! Это нехорошо.

– А ты пни его как следует, – прошептал папа, но услышала это только я.

– Пит! Следи за ним! – выпалила сестра, потому что малышка как раз в этот момент основательно рыгнула. Папа рассмеялся и постарался сделать вид, будто закашлялся.

– Аминь, – закончила мама и сунула в кастрюльку с запеканкой ложку. – Кто первый?

Дальше ужин шел своим чередом, лишь Логан швырял куски запеканки в стену. Когда мы приступили к мороженому, сестра встала и прочистила горло.

– Мы хотим кое о чем сказать вам.

– Ты заканчиваешь обучение на медсестру? – спросила я.

– Нет, – хихикнула сестра. И добавила, сияя: – Мы беременны! – Мама тут же вскочила с места с пронзительным криком радости. Папа выдохнул, тяжело и медленно, и словно впечатался в стул. Его глаза метнулись к моей руке, казалось, он хотел убедиться, что кольцо невинности никуда не делось. А затем приклеил к губам улыбку и постарался сердечно выговорить: «Поздравляю».

Я покрутила кольцо на пальце, ощущая все его мельчайшие выпуклости и вмятинки. Это кольцо было папиной идеей. И я подхватила ее, обрадовавшись, что смогу встать перед церковью и дать казавшееся двенадцатилетней мне почти не имеющее смысла обещание, только чтобы доказать ему, что я лучше своей сестры.

Конечно же, я не должна была ничего знать, но тем не менее оказалась невольной свидетельницей разговоров и споров, не предназначенных для моих ушей. Ведь дом у нас был маленьким, а его стены тонкими. Дело в том, что Мелисса встала на стезю преданной матери семейства несколько раньше, чем это от нее ожидали. К тому времени, как сестра, плача, призналась во всем родителям, она знала Пита всего несколько недель и только-только начала писать диплом.

Папа не повысил голоса. Он предоставил кричать маме. Нет, он был спокоен, но неумолим. По его мнению, сестра уже стала матерью и теперь ее нужды на втором месте после нужд детей. Именно так они с мамой вели себя по отношению к нам.

Каждому доводу, что приводила Мелисса, папа противопоставлял любовь. Ободрение. Обещал помощь. Деньги, присмотр за ребенком, все, что нужно. Наконец он стал умолять, и в его голосе послышались слезы. К концу недели сестра была помолвлена, с ее губ не сходила радостная улыбка. Какими бы ни были ее жизненные планы, они оказались забыты. Ну разве могут какие-то там мечты противостоять такой любви?

Мои-то уж точно нет.

Конечно же, папа не мог знать, что сестра совершенно не готова к материнству.

Почувствовав, что кто-то тянет меня за штанину, я посмотрела вниз. И увидела сидящего под столом Логана, он весело улыбался, из носа у него торчала небольшая морковка. Я встала и отодвинула стул, царапнув им пол.

– Можно я выйду?

Пять минут спустя я сидела в стенном шкафу у себя в комнате с ноутбуком на коленях и телефоном в руке. Меня, словно кокон, окружали накопившиеся за годы обучения вечерние наряды, щеку царапали кружева бального платья, руки касался гладкий атлас платья для выпускного вечера. Платья все еще немного пахли духами и лаком для волос. Я вдыхала эти запахи и пыталась унять колотящееся сердце. Я собиралась позвонить и надеялась, что шкаф обеспечит мне дополнительную звукоизоляцию. Набрав последнюю цифру номера, я прижала телефон к уху. И испытала облегчение, услышав автоответчик. Может, и не придется ни с кем разговаривать. Нажав на нужную кнопку, я стала ждать.

– Центр планирования семьи. Чем могу вам помочь? – У меня перехватило горло. Я не могла говорить.

– Алло?

– Здравствуйте, я, э-э, хочу записаться к вам. – Говорила я едва слышно.

– А что именно вам нужно?

Я крепко зажмурила глаза, словно это могло уберечь меня от слов, что я собиралась сказать.

– Мне нужно… – Продолжить я не могла. Если произнесу это вслух, оно станет реальностью. – Я пишу доклад об абортах, и, э-э, мне необходимо поговорить с доктором.

Возникшая пауза показалась мне бесконечной, хотя она вряд ли длилась дольше секунды. Но я успела почувствовать, что стыд и ужас, которые я запрятала глубоко в себя, вот-вот вырвутся наружу. К счастью, прежде чем я разразилась удушающими всхлипываниями, мне ответили.