Тауэр Уэллс - Дверь в глазу

Увидев Боба, Деррик встал с кресла, в котором сидел, и призывно замахал. На нем были зеленый пластиковый козырек и самые куцые джинсовые шорты, какие Боб когда-либо видел на мужчине.

– Эй, дружище! – сказал Деррик. – Куда собрался?

– Хочу малость помочить ноги, – ответил Боб. – Весь день вкалывал, как негр.

– Чего делал?

– Говно убирал.

– Звучит оптимистично, – сказал Деррик. – А я встал в пять утра – накладывал кисетный шов свинье с выпадением прямой кишки. Кастрюля-то тебе зачем?

– Не знаю, – сказал Боб. – Думал, может, выловлю там какую-нибудь живность.

– Ясно. Погоди-ка. – Деррик зашел в дом и вынес оттуда выцветший зеленый сачок с алюминиевой ручкой. – Держи. Давай я с тобой пойду, не против?

Боб пожал плечами.

Они съехали по дюнам и выбрались на косу. Солнце было оранжевое и скользкое на вид, как консервированный персик.

Боб потрогал ногой мягкую воду.

– Я пошел, – сказал он, расстегивая ремень.

Деррик отскребал с камня какое-то пятнышко и отреагировал не сразу.

– Куда? – спросил он. – Купаться?

– Да, – ответил Боб. Он сбросил шорты и побрел в море.

– Прямо так, без ничего?

Боб не ответил. Он окунулся в воду, густую и теплую, словно косметическое молочко, и поплыл. Даже когда он перестал двигаться, вода точно подталкивала его снизу, удерживая на поверхности.

– Ладно, – сказал Деррик. – Только не смейся, что у меня такой маленький перец.

Он тоже снял шорты. Боб скользнул глазами по жалкому кошельку для мелочи, который болтался у него между ног, и отвел взгляд. У него хватает своих проблем, а Деррик пусть сам разбирается со своими. И он погреб дальше.

Морское дно круто уходило вниз, и, отплыв на несколько футов, Боб уже не смог достать его ногами. Он нырнул в зеленую глубь и некоторое время парил в ласковой прохладе, куда не проникал солнечный жар. Хорошо было бы и вовсе остаться там, но как? Легкие были полны воздуха, и скоро он почувствовал, что его спина выступила из-под воды.

К берегу осторожно спускалась Клер в махровой юбке и купальном лифчике леопардовой расцветки. Она помахала Бобу.

– Назад, Клер! – крикнул Деррик. – Боб у нас нудист, он и меня подбил.

– Вижу, – отозвалась Клер.

Дерзко, как спортсменка, она одним движением избавилась от лифчика, потом скинула и юбку. Кожа на ее груди и округлых бедрах казалась нежной, новой и белой, как парафин. Боб поплыл прочь от косы, глядя на Клер и разгребая воду ободранными руками. Он видел, как она вошла в зеленоватые волны.

Это зрелище заставило его подумать о том, сколько миль лежит теперь между ним и его собственной женой и как трудно будет снова сократить это расстояние. Понадобится много разговоров, много сил – больше, чем на сотню двориков. Это была обескураживающая мысль, и под ее гнетом Боб снова ушел под воду.

Когда он выкарабкался на косу и стал надевать шорты, солнце клонилось к закату. Деррик с Клер были еще далеко в море – их головы то исчезали за гребнями волн, то опять показывались в поле зрения.

Он подошел к яме среди скал и увидел, что последний прилив наполнил ее удивительными существами. Прямо у поверхности воды дрожала стайка пунцовых рыбешек. К скале приник маленький голубой осьминог, не больше детского кулачка, а неподалеку от него примостилась желтая улитка. Боб взял орудие, предложенное Дерриком. Рыбки легко ускользнули сквозь ячейки, но когда Боб напал на осьминога, тот запаниковал и прыгнул прямо в сачок. Боб посадил его в кастрюлю, а потом оторвал пальцами улитку.

Вскоре Деррик вылез из воды и подошел посмотреть улов.

– Карибский рифовый осьминог, – сказал он. – Вообще-то они водятся южнее, но на смене сезонов, когда море остывает, течение начинает шалить и подбрасывает этих чудиков сюда.

С запада надвигалась дымчатая грозовая пелена.

Клер тоже выбралась на камни, приседая, точно спринтер, чтобы сохранить равновесие и не поранить колени. Затем наклонилась и, обхватив пальцами свое темное бедро, провела по нему рукой, стряхивая серебристую водяную пленку. Боб смотрел, как она очищает таким же образом вторую ногу, и это было до того красиво, что у него запершило в горле. Деррик продолжал распространяться о течениях и морской фауне, и Боб кашлянул в кулак.

– Есть еще Харланс-ридж, небольшой подводный хребет вон там, примерно за милю от берега. Он отщепляет от Гольфстрима кусочек и направляет в нашу бухту, а вместе с ним сюда попадает много разной живности в течение всего года. Скаты-орляки, черепахи, морские ерши, всякие случайные твари, которых заносит бог весть откуда.