Эльс Бэйртен - Одного человека достаточно

Весь май она читала молитвы Розария [8] Цепь молитв, совершается при помощи четок, по одной молитве на бусину. и жгла свечку за свечкой у изображения Девы Марии. При этом по утрам она напевала, когда вставала с постели, вкусно готовила и без умолку сплетничала о посетителях аптеки. Каждую субботу она надевала свои лучшие наряды, уходила танцевать довольной и возвращалась еще более довольной.

До одной субботы.

Уже в 11 вечера она была дома.

– Мужчины, Жюльетта. – Она глубоко вздохнула. – Они все одинаково дурны, и нет, ничего у меня не спрашивай, ты все равно не поймешь.

Кто-то запал ей в душу. Это было непривычно для нашей матери, она явно потеряла голову. Без наигранных слов и жестов, никакой комедии в этот раз. Она казалось по-настоящему несчастной. Я не хотела знать, кто ее так ранил и любит ли она его так же, как нашего отца. Это ведь невозможно, зачем тогда спрашивать.

– Иди, – сказала я, – иди спать, мама. Утро вечера мудренее.

Слова нашего отца: сколько раз я слышала, как он их произносит. К моему удивлению, они словно сами собой сорвались с губ. Я могу на тебя положиться, говорил он, он всегда это знал.

На следующий день было воскресенье. Она сидела за столом в халате, когда я ушла работать в пекарню, и когда я вернулась после полудня, сидела там же.

– Хочешь, чтобы я сегодня осталась дома, ма? Можем поиграть в карты, отвлечешься.

– Ах, детка, ты всегда так ждешь свой урок. Я сегодня лягу спать вовремя, высплюсь хорошенько и буду свежа завтра в аптеке. Никто не увидит твою мать поверженной.

Она засмеялась.

И сидя вот так, в халате и тапках, с нечесаными волосами и сонным лицом, она выглядела сильной, как сто лошадей.

Я засмеялась в ответ.

– Я в тебя верю, – сказала я.

Когда я вернулась домой с полной музыки головой, она лежала на диване с Миа на коленях.

– Малышка, – сказала она. – С ней что-то не так.

Я села рядом с Миа и потрогала ее лоб.

– Температуры нет.

– Пока нет, но может и подняться. На всякий случай я сообщила доктору Франссену.

Она кивнула Миа.

– Расскажи-ка Жюльетте.

– Я кашляю. – Миа покашляла. Прозвучало смехотворно.

– И у нее болит живот, – добавила мать.

Полчаса спустя нашу Миа вывернуло наизнанку в туалете.

– Она больна, – сказал доктор Франссен. – Это ясно.

Словно приз выиграла, вот как выглядела наша мать в этот момент. Но у нее не было никакого приза, у нее заболела Миа.

– Вероятно, желудочный грипп, – сказал доктор Франссен.

– Но у нее все еще нет температуры, – сказала я.

– Не у всех бывает температура при желудочном гриппе. Меня больше обеспокоит, если это окажется чем-то другим. Сейчас грипп повсюду носится. Сами знаете, дети цепляют все подряд. Я ей что-нибудь дам от поноса.

Он посмотрел на нашу мать.

– Дай мне знать, если через пару дней не пройдет.

– Ты завтра зайдешь?

– У некоторых пациентов высокая температура, первым делом я должен навестить их.

Мать кивнула.

– Не беспокойся, мы сами о себе позаботимся.

Я кивнула. В этот раз она была права. Мы много месяцев удерживались на плаву. Уж грипп-то мы точно переживем.

Весь вечер у изображения Девы Марии горела свечка. За нашу удачу, говорила мать, за то, чтобы мы ее не потеряли. Когда свечка догорала, ставили следующую. И следующую. Но нашу удачу мы все же потеряли.

Поскольку Миа болела, мать оставалась днем дома. К вечеру, когда я возвращалась и могла присматривать за малышкой, она шла на работу в аптеку. Миа не задавала нам много работы. Целыми днями она спала, не просыпаясь даже ради завтрака, обеда и ужина.

– Ей надо поесть, ма.

– Больного принуждать нельзя.

– Ты видишь то, что хочешь видеть, ма.

– Послушай детка, все будет в порядке. Раз доктор Франссен не паникует, то и мы не будем.

Хорошо, что он был рядом. Он заходил каждый день после полудня. Я его ни разу не видела, но это было не важно. Он приглядывал за нашей Миа, чтобы она совсем не ослабла.

В тот день я его увидела.

Пекарь с женой отмечали двадцать пять лет со дня свадьбы, мы поели торт, спели «Долгих лет жизни» [9] Традиционная песня-поздравление в Нидерландах и Фландрии. и могли расходиться по домам. Когда я вышла на улицу, шел дождь.

– Подожди, пока не кончится, – сказала жена пекаря.

Я покачала головой.

– Наша Миа болеет.

– Ты за нее боишься.

– Она уже какое-то время почти не ест.

Жена пекаря кивнула.

– Ты нужна матери, иди, девочка. – Она отрезала от торта большой кусок. – Может быть, этим твоя сестра соблазнится.