Алёна Хомин - Искаженный мир

Запись из дневника:

«Соседка за стенкой больше не воет. Теперь она стучит ложкой о железные перила кровати и это еще хуже, нежели ее витье. Благо, у медперсонала нервы никуда не годятся и ложку у женщины отобрали. Помогло, не на долго. Где она только берет столько ложек? Наконец-то выходной день. Белый халат вернется только в понедельник, а это значит, что лежать пластом целые сутки совсем необязательно. Тело слушается через раз. Хожу медленно и недолго. Кружится голова. Подхожу к окну и пытаюсь взобраться на подоконник. Выходит с третьей попытки. Глазею в окно. Дождя сегодня нет, но все вокруг мрачное, а люди больше похожи на призраков. Какие же они однотипные! Это только мне заметно, или они и сами об этом догадываются? На противоположной улице, в ожидании трамвая стоит мама с ребенком. Девочка лет трех – сплошное розовое пятно: розовая курточка, розовая шапочка и ботиночки тоже розовые. Не ребенок, – леденец на палочке. Улыбаюсь и наблюдаю. Девочка не стоит на месте: все крутит головой, пинает прилипшие к земле листья и еще успевает что-то объяснять зайцу у себя под мышкой. Смешная такая. У мамы уставшее и лицо грустное. Они, – эти двое, – как два парусника: один, – смелый, бесстрашный, любопытный, – только начинает свое путешествие в большой океан под названием жизнь, а другой, – надтреснутый и изможденный, – только и думает, как бы не утонуть и достойно добраться до финиша. Интересно, когда наступает переломный момент и желание познать мир уступает желанию не знать его вовсе? Хорошо быть маленькой… Хорошо ничего не бояться. Не вырастай, девочка, не надо! Оставайся открытой и наивной! Не вздумай черстветь! Если бы у меня в жизни было такое розовое чудо, я бы вряд ли оказалась ЗДЕСЬ. Но у меня его нет…У меня вообще никого нет…»

Марина Николаевна впервые в жизни упустила ситуацию из-под контроля и ее это сильно тревожило. Она не просто не любила непредвиденные ситуации, – она боялась их до дрожи. За всю свою жизнь ей ни разу не выпало ни одного тяжкого испытания и от мелочных происшествий она впадала в панику, и совершенно не понимала, что же ей делать. Любой другой на ее месте даже нервничать не стал бы из-за пустяка, который выпал на ее долю, но Марина Николаевна воспринимала случившиеся, не иначе, как трагедию. По натуре трусливая, не желающая брать на себя хоть какую-то ответственность женщина, именно поэтому не стала кардиологом, как ей прочили педагоги и профессора, – а вместо этого она выбрала спокойную роль медсестры. На этом весь ее карьерный рост благополучно застрял, и топчется вот уже почти двадцать лет. Сегодня было ее дежурство, но сидя за рабочим столом больные волновали ее меньше всего.

– Нет, ну ты представляешь, – жаловалась она коллеге, – завтра у внука экзамен в художественной школе, а он так увлекся фехтованием, что совсем забыл подготовится! – сокрушалась женщина. – Дочка мне голову оторвет, если внук экзамен завалит, а чем я могу помочь? Я же в художественной школе не училась!

– А интернет на что? – спросила медсестра Софья Андреевна.

– Да нету у нас этого проклятого интернета! – взорвалась женщина. – И компьютера нету.

– Так у главврача есть и компьютер и интернет, – спокойно отозвалась коллега.

– И компьютер и интернет, – передразнила ее Марина Николаевна. – А ты пользоваться всем этим умеешь?

– Я? Нет, не умею.

– Вот и я не умею, – жалобно застонала Марина Николаевна. – Главный будет только завтра, а завтра – уже поздно! Ну, вот что мне делать?

– А ты в библиотеку сходи! – блеснула идеей Софья Андреевна.

– У меня смена до шести и пока я до библиотеки доберусь, то успею поцеловать двери и поехать домой.

– А сколько заданий-то?

– Три.

– Тю…, – обрадовалась женщина. – Так может сами сочиним чего-нибудь? Сложные задания – то?

– Катастрофические. Здесь не на сочиняешь, – коротко ответила Марина Николаевна.

Две женщины для проформы решили сделать обход и посмотреть чем занимаются пациенты.

– Нет, ты не понимаешь, – продолжала жаловаться Марина Николаевна, – дочка с меня три шкуры спустит, если Сашенька этот экзамен не сдаст! Конечно, я во всем виновата, – не доглядела, но нужно что-то делать!

– Да что тут уже сделаешь? – равнодушно отвечала коллега и мимоходом заглядывала в палаты.

– Нет, ну если бы вопросы касались Васнецова, я бы еще что-нибудь придумала бы, а то… как его там… А! Веласкес!

– Кто? – недоуменно переспросила Софья Андреевна.

– Веласкес, – раздраженно повторила Марина Николаевна.