Виктор Гребенюк - В пламени (Избранные новеллы)

– Настка… – Вдруг пришло на ум, что следует не так: – Сестро Анастасие… Спаси, Боже… и… прости, Боже… – И вышел из хаты.

Ехали себе дальше в местечко под то же пение жаворонка.

«Чем это когда тятя прогрешились так, как та баба говорила?» – думал старший сын.

– А что оно та баба, тять, говорила?… – брякнул меньший, да прикусил язык.

Только подъехали к мельнице, как мельник, давний приятель Лаврина, с которым еще в царскую воевали, радостно улыбнулся, подбежал к нему, поздоровались за руку, обнялись, да все что-то рассказывал, все балакал, все отводя и отводя в сторону для оживленного разговора, так что Лаврину и не отойти, а сыновья тем временем разгружали воз и разгружали – мешок за мешком, мешок за мешком, аж на самом дне… Ишь ты, что это?

Это был сверток, то что-то, завернутое в Стецевую холстину: большой дорогой платок с кистями в яркие красные цветы.

Кулаков с Кирилловки вывозили рано поутру. Еще лишь светало – приехали красноармейцы, окружили. Пришли уполномоченные в каждую хату, которая чуть получше, заколотили в дверь. Завопили женщины, заплакали дети. Заревел скот. Заскрипели подводы, повезли смозоленных хозяев в неизвестность…

Христюков эта беда отчасти обошла: кто-то надоумил Людю и Гната – развестись, когда стало видно по окрестным слободам и присёлкам, к чему дело идет. Была то большая редкость на селе, чтобы кто разводился, однако рассчитали правильно. В то утро Гната забрали на телегу и он растворился в липкой мгле, а Людя с тремя детками осталась: и разведена, и в комсомоле.

Была не только комсомолкой, а как человек грамотный – и завмагом. Сельская лавка, до недавнего ютившаяся в полхаты дядьки Мусия, тепереча в церкви. Когда закрыли Божий дом, вынесли иконостас, то внесли полки, разложили товар – вот и лавка: керосин, крупы, сапоги, ситец, махорка «Красный орел», карамель «Ильич»… И как-то так случилось – небось, невольно, – что хлебная полка оказалась под рисунком на стене: Христос показывает на треснутую паленицу, а рядом написано на старославянском «Азъ есмь хлѣбъ… сшéдый съ небесѣ…» [6] Азъ есмь хлѣбъ… сшéдый съ небесѣ… (ст. – сл.) – Я хлеб… сшедший с небес… (Ин. 6:51).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Перевод при участии Л. Вудвуд.

Вашскородь – так солдаты произносили обращение «ваше высокоблагородие».

Христос ся раждає! – Христос рождается! (Солдат австро-венгерской армии говорит на галицийском диалекте).

В 1919–1921 гг., во времена «военного коммунизма», торговля в Советской Украине была под запретом. Вследствие этой политики, а также засухи наступил голод 1921–1922 гг.

Комнезам , комбед – комитет бедняков.

Азъ есмь хлѣбъ… сшéдый съ небесѣ… (ст. – сл.) – Я хлеб… сшедший с небес… (Ин. 6:51).