Руй Кардозу Мартинш - «Я, может быть, очень был бы рад умереть»

Она была прикована к инвалидной коляске, почти полностью парализована, на ногах были чёрные раны, она потеряла зубы, но выжила. Пулю, скорее всего, никогда не извлекут, хотя это очень опасно, она сохранит этот самородок навсегда застрявшим в черепной коробке, амортизированным мозговой оболочкой.

Её рентген и томография по-любому висят на белой подсвеченной стене в каком-нибудь кабинете, спорим?

Я вспомнил Марию Ану, когда увидел по телевизору немецкую утку с арбалетной стрелой в голове, редкий случай, а утка продолжает расхаживать по парку, плавать в городском пруду, стрела пронзила голову насквозь, как карнавальный трюк или сцена из документального фильма о средневековой Баварии.

Мария Ана была как раз тем гадким утёнком, но ходили слухи, что парень, который вился вокруг её матери и подтолкнул её к этому, никто не знал точно, что именно он сделал, и сделал ли вообще, но от подозрений он не отбивался.

Возможно, ты знаешь, нет, ты точно знаешь, что первым, кто осудил обязательное самоубийство девственниц, до или после насилия, был Святой Августин, так как это противоречило пятой заповеди «Не убий». Пятой или шестой, вместе с «женой ближнего», их всё время путают.

Много чего мы учим.

Я также узнал в Интернете (поисковая система по всему миру, самые интересные контакты, я ещё вернусь к этому), что, в итоге, самый высокий уровень самоубийств в мире не здесь, принадлежит девушкам от 15 до 19 лет, проживающим в Веллуру, в Южно-Индийском штате Тамилнад. Это 148 смертей на сто тысяч человек, гораздо больше, чем тамилнадских юношей, что противоречит международному правилу, согласно которому должна быть одна женщина на трёх мужчин. Изучите веллуруанцев, начиная с отцов и отчимов этих несчастных, их обычаи и традиции, их игры, где они изображают тигров, я это не просто так говорю. Подумав хорошенько, к 15 годам многие из них уже давно будут замужем за каким-нибудь старпёром: тогда допрашивайте мужей.

И чаще водите их в кино, фильмы там оптимистичные и в них много поют.

Мария Ана не сидела на таблетках, она сделала это как мужчина, то, что она сделала, убивает. Доказательство – сын начальника полиции, который украл у отца пистолет и выстрелил себе в глаз, когда сидел на унитазе и тут же умер, я был на похоронах и знаю как всё произошло. Дада, тоже сын полицейского, который хотел стать художником, даже прочитал оригинальное чрезвычайно романтическое стихотворение под названием «Летучая мышь». Согласно этому полемическому стихотворению, в котором летучая мышь служила литературным образом, виноваты были все, я, ты, Бог, Вселенная, пурпурное и гнилое Небо, все, кроме того, кто нажал на курок. На самом деле, официально произошедшее не классифицировалось как самоубийство по двум причинам: первая, кто будет стрелять себе в глаз, сидя на толчке со спущенными штанами, и вторая, кто в возрасте 16 лет захочет убивать себя, имея такую светловолосую и красивую подружку? Если бы она собиралась его бросить, тогда ещё понятно.

Разумеется, это был несчастный случай, он стал изучать внутреннюю спираль выходного отверстия пистолета, что заставляет пули вращаться по прямой линии, так как хотел знать о пистолетах столько же, сколько и его отец, но палец соскользнул, и его похоронили как христианина.

– Несчастный случай, конечно.

Но самое смешное во всей этой истории с Марией Аной то, что она не только не умерла, но и поступила в университет на юридический. Не каждый, кто совершает самоубийство, может этим похвастаться.

Ну, если не она, то её сестра.

Время понеслось. Несколько дней назад пришла новость, одна из тех неожиданных встреч.

Я стоял на балконе, размышлял, когда откуда ни возьмись появился Шику. Он шёл пешком от Скалы, как я его и запомнил. Среди эвкалиптов Сенфинской дороги появилась маленькая фигура: Шику шёл в город. Я бросился вниз по лестнице, перебежал дорогу и да, это действительно был Шику со своими гранатовыми дёснами. Разница было только в появившихся около ушей проплешинах в густых волосах, напоминающих полуострова и морщинах, они казались не его. У него также отсутствовала фаланга указательного пальца, а в остальном это был он.

– Штырь, я не призрак.

– Понятно, что нет. С тех пор, как ты умер, ты не лжёшь.

Он бросил школу из-за отца, нет, скорее, отец решил, что хватит учиться. Тогда Шику стал убегать из дома, отец бегал за ним по холмам, ловил его, задавал трёпку и, при необходимости, запирал в свинарнике. Школа и министерские службы перестали слать уведомления. Однажды появился инспектор по образованию – Шику был хорошим учеником – а его отец сказал: