Бахтиёр Абдугафур - Узбечка

Джамиля долго еще не могла забыть то странное чувство, которое ощутила при прикосновении к горячей руке парня, и отразившуюся в его глазах глубокую нежность. Но почему-то, когда она вспоминала тот случай, то смущалась и невольно краснела. После слов Людмилы Джамиля опять вспомнила Камолиддина и его глаза, с нежностью смотревшие на нее…

Девушкам, прибывшим в училище вместе с Джамилей, стало известно о ее мастерстве в стрельбе – Людмила нечаянно услышала, как лейтенант Скворцов хвалил Джамилю перед директором школы, майором Иваном Кондратьевичем Афониным.

Курсантов раз в неделю назначали дежурить: парни убирали территорию школы и помогали на кухне, а девушки следили за порядком в административных зданиях. В тот день Людмила протирала полы в кабинете Ивана Кондратьевича, а майор и лейтенант курили в коридоре. Лейтенант снова заговорил об особенном таланте Джамили, а также о ее самообладании. Вспоминал, что, когда он воевал в Подмосковье, в своей части видел таких стрелков – снайперов, которые проявляли удивительную твердость духа и проницательность ума. А также говорил о том, что снайперы приносили очень большую пользу во время боев. «Да, ты прав!» – подтвердил его слова Иван Кондратьевич.

После этого Людмила начала по-настоящему уважать Джамилю.

– Девочки, по-моему, лучше оставить ее в покое, – сказала она. – Пусть немножко придет в себя…

Только Джамиля присела на свою кровать, как дверь открылась, и в комнату ворвалась Людмила.

– Тебя вызывает Иван Кондратьевич! – воскликнула она. – Он ждет тебя в своем кабинете.

Джамиля, поправив гимнастерку и пилотку, поспешила в кабинет начальства. У двери директора школы она снова поправила одежду. Потом, тихонько постучав, открыла дверь.

– Товарищ майор, курсант Кадырова по вашему приказанию прибыла!

Директора школы майора Афонина многие называли Иваном Кондратьевичем. Редко кто обращался к нему со словами «товарищ майор».

– Заходи, Кадырова… Ну-ка садись!

Джамиля присела на стул, стоящий возле стола Ивана Кондратьевича. Ее взгляд упал на продырявленные пулями бумаги с мишенью и подписанные на полях «курсант Д. Кадырова». Иван Кондратьевич потушил папиросу, бросил ее в пепельницу и взглянул на Джамилю.

– Слушай, курсант! Если появится возможность, отправим тебя в специальную школу. Тебе, наверное, интересно, что за школа такая? Это школа снайперов. Слышала о снайперах?

Джамиля покачала головой.

– Снайпер, это значит мудрый воин, – полушутливым, полусерьезным тоном сказал Иван Кондратьевич. – В его руках только одна винтовка Мосина. И этим оружием он может справиться с целыми взводами, с военными частями.

Джамиля раньше ничего не слышала о снайперах. Более того, она не могла представить себе, как с одной винтовкой можно противостоять целому взводу или военной части. Она подумала, что Иван Кондратьевич шутит.

– Ну что, курсант, пойдешь в школу снайперов?

– Товарищ майор, я готова служить, куда ни отправите! – сказала Джамиля.

Хотя она казалась тихоней, но когда говорила о готовности служить, ее слова звучали отчетливо. Военная жизнь начала постепенно воспитывать девушку.

– Хорошо, курсант. Иди и покажи себя во время учений.

Джамиля встала.

– Разрешите идти, товарищ майор?

– Иди!

Джамиля вышла в школьный двор. Села на деревянную скамью и задумалась. Недавно она, стараясь спрятаться от председателя Ходжаева, хотела стать медсестрой. Теперь вместо медицинской сестры из нее хотят сделать снайпера. Она не могла представить свое будущее. Вообще-то ей было все равно, кем быть – медсестрой или снайпером. Какая разница…

После курсов в Алма-Ате Джамилю направили в Москву, в снайперскую школу в Вешняках. Здесь она в течение трех месяцев изучала мастерство снайперского дела, а потом ее отправили на фронт.

Добраться до части было нетрудно. Девушка остановила полуторку, в кузове которой сидели красноармейцы. Сидящий рядом с водителем лейтенант спросил:

– Куда едете?

– В штаб 33-й части… Если вам по пути, возьмите меня с собой.

Лейтенант с удивлением посмотрел на Джамилю. Чернобровая, смуглая девушка с выбившимися из-под пилотки черными волосами отличалась от славянских женщин. И на медсестру не похожа, потому что у нее на плече висят винтовка в чехле и вещевой мешок. Раздавшийся из кузова веселый голос рассеял думы лейтенанта:

– Товарищ командир, было бы здорово, если бы уступили место в кабине женщине!