Джон Долан - Джон и Джордж. Пес, который изменил мою жизнь

Его слова произвели на меня большое впечатление. Он не мог сказать ничего лучше. Много лет я был уродом в своей семье, но наконец-то смог чего-то добиться. Для меня не могло быть лучшей награды, чем признание моих заслуг старшим братом. В тот момент я мог умереть и отправиться на небеса, ведь я достиг главной цели в своей жизни.

– Говорил же я, что у меня все получится, да? – сказал я Джорджу.

Он внимательно смотрел на меня, пока я вспоминал события прошедшего дня.

– Семья гордится мной, – добавил я, похлопав его по загривку. – Кто бы мог подумать?

На морде Джорджа снова появилось хитрое выражение, которое я уже видел в тот день, когда Грифф рассказал мне о предпродажах. Казалось, Джордж спрашивает:

– И когда же я получу свою половину?

Я сгреб его в охапку и крепко обнял. Он заслуживал больше половины. Я абсолютно всем был обязан Джорджу.

Пока я писал эту книгу, я задумался над двумя серьезными вопросами. Когда все пошло не так… и когда все стало, как надо?

Прошло уже восемь месяцев после выставки, а я все еще пытаюсь осознать, какую встряску устроила мне жизнь.

Как я уже говорил, я не считал выставку только способом заработать и обеспечить будущее себе и Джорджу. Мне хотелось изменить жизнь других людей, вдохновить бездомных и вообще всех, у кого есть проблемы, с которыми мне пришлось столкнуться.

Мне представился шанс написать книгу, и это настоящая удача, потому что я могу рассказать о своем прошлом и объяснить, как и почему сбился с пути. Искренне надеюсь, что каждый, кто читает эти строки и кому повезло начать жизнь лучше, чем мне, поймет, что порой люди вляпываются в дерьмо просто потому, что так устроен мир.

Я не родился плохим. У меня не было генов, которые сделали меня вором, наркоманом или бездомным. Мне просто не шла карта, как и многим в этом мире, и понадобилось немало времени, чтобы перетасовать колоду и привести все в порядок.

Я никого не виню. Многим на старте было гораздо хуже, и я понял: какие бы карты тебе ни выпали, жизнь сложится так, как ты сам решишь. Не стоит закапывать свои таланты в землю – а таланты есть у каждого! Их нужно использовать для того, чтобы снова и снова вылезать из дерьма, и как можно быстрее.

Оглядываясь назад, я не могу поверить, что мне хватило дерзости много лет подряд совершать ограбления. Разумеется, я не горжусь криминальным прошлым, хотя воспоминания о некоторых проделках до сих пор заставляют меня хохотать.

Когда я был моложе, я пытался убедить себя, что преступления, которые я совершал, никому не причиняли вреда, но теперь я так не считаю. Не бывает преступлений без жертв, даже если ты просто забрался в чертов «Данкин Донатс»!

Пока мы с Гриффом готовили выставку, я все повторял ему, что мы не должны забывать о благотворительности. Я верю, что дающему воздается. Сидя на улице, я многое получал благодаря милосердию других людей и теперь очень хочу вернуть долг обществу.

Я только начинаю работать с благотворительными организациями: отправил свои рисунки в ЮНИСЕФ и фонд «Большое дело». Кроме того, я помог «Центрпойнту», предоставив картину для благотворительного аукциона, и недавно принял участие в общественном арт-проекте при поддержке музея Лондона. Мне хочется поддерживать всемирные благотворительные организации и помогать людям в Индии, у которых нет доступа даже к элементарной медицинской помощи и питьевой воде, не говоря уж о крыше над головой.

После успеха моей выставки Грифф открыл постоянную галерею Говарда-Гриффина в доме номер 189 по Шордич-Хай-стрит. А в конце этого года мы с Гриффом устраиваем выставку в Лос-Анджелесе, такую же, как в Лондоне, но с лос-анджелесской панорамой в качестве основы для новых совместных проектов. Честно говоря, мне по-прежнему в это не верится – этого, черт возьми, просто не может быть! Мне до сих пор кажется чудом, что у меня появился паспорт и деньги, чтобы добраться в США, что уж говорить о новой выставке…

Моей сестре Джеки в этом году исполнилось пятьдесят, и меня пригласили на вечеринку в небольшом клубе на Чансери-лейн.

– Ты ведь придешь, да? – заранее уточнил Малкольм.

– А кто еще будет? – спросил я.

– Семья и друзья, – ответил он. – Ты должен прийти!

Совсем недавно о таком разговоре я мог только мечтать, и, конечно, я согласился.