Лю Чжэньюнь - Меня зовут Лю Юэцзинь

– Брат Цао!

Тот приподнял голову и посмотрел в сторону двери. Не в силах разглядеть гостя и не узнав его голос, он спросил:

– Кто это?

– Я приходил вчера вместе с Шэнли, я еще сумку потерял, – отозвался Лю Юэцзинь, медленно переступая порог.

Брат Цао тут же встрепенулся:

– Ах, вон оно что. Придется, братец, тебя огорчить, не нашли мы того человека.

Лю Юэцзинь, пребывавший в полной уверенности, что его сумку найдут, такого поворота никак не ожидал. Хорошо еще, что он держался за косяк, а то тут же бы и рухнул. Для брата Цао и его молодцев такой исход, разумеется, ничего не значил, а вот для Лю Юэцзиня такая новость стала громом среди ясного неба, у него застучало в висках. Тем не менее он силился найти хоть какой-то выход из положения. Но он совершенно забыл, с кем имеет дело, а потому начал рассуждать со своей колокольни:

– Но ведь он из вашей банды, как же вы его не нашли?

Брату Цао такой напор Лю Юэцзиня не понравился.

Точно так же он отреагировал и вчера, когда на него стал наседать Хань Шэнли. Тем не менее брат Цао сдержался и только нахмурил брови. Лысый Цуй, заметив реакцию брата Цао, крикнул в сторону Лю Юэцзиня:

– Ты, видимо, больной на голову! Если у вора есть ноги, как его найти?

Лю Юэцзинь, забыв о приличиях, настаивал на своем:

– Так выходит, я зря вчера заплатил задаток? – Тут его словно осенило, и он обратился ко всем присутствующим: – А может, вы ее все-таки нашли, но просто не хотите отдавать? Ну и ладно, главное, верните мои бумажки.

Брат Цао, убедившись, что Лю Юэцзинь не знает никаких приличий, вздохнул. По-прежнему игнорируя Лю Юэцзиня, он обратился к собравшимся за столом:

– Снова я допустил ошибку.

Слова брата Цао привели присутствующих в замешательство и одновременно насторожили. Брат Цао продолжал:

– Конфуций говорил: «Строить правильно отношения труднее всего с женщинами и низкими людьми».

Сидевшие за столом, ничего не поняв, только хлопали глазами, а брат Цао продолжал:

– С этого дня я больше никому помогать не буду. За хочешь помочь – окажешься виноватым.

Теперь все его поняли. Когда брат Цао вот так вот начинал себя критиковать, это означало, что он действительно рассердился. В такие минуты он никогда никого не обвинял, а ругал исключительно себя. Этим он отличался от других. Лысый Цуй, смекнув, что брата Цао разозлили до предела, выскочил из-за стола, ринулся к двери и пнул Лю Юэцзиня: «Твою мать, может, уже заткнешься?»

Этот пинок пришелся прямо под дых Лю Юэцзиню. Не ожидая нападения, он не удержался и повалился назад. Падая, Лю Юэцзинь зацепил корзины с утиным пухом, что горкой стояли у дверей, и теперь вся лавка наполнилась пухом. Случись это при других обстоятельствах, Лю Юэцзинь никогда бы не осмелился дать отпор такому типу, как лысый Цуй, и наверняка бы смиренно снес его пинок. Но сейчас, когда у него безвозвратно пропало все: и сумка, и деньги, и расписка – Лю Юэцзинь окончательно потерял рассудок и отпустил тормоза. Поднявшись из кучи пуха и забыв про лысого Цуя, он схватил с разделочного стола нож и, сделав на нетвердых ногах выпад вперед, предупредил присутствующих:

– Вы знаете, что я остался без гроша?

Сидевшие за столом впали в ступор. Но поразил их вовсе не нож в руках Лю Юэцзиня – ежедневно разделывая утиные туши или участвуя в кровавых разборках, они и сами привыкли орудовать ножами, – больше всего их поразила реакция и поведение Лю Юэцзиня. Брат Цао нахмурился, отодвинул от себя кости и демонстративно вышел из лавки. Лысый Цуй, увидав, что Лю Юэцзинь помешал игре и испортил настроение брату Цао, снова бросился на Лю Юэцзиня. Но не успел еще лысый Цуй нанести ему очередной удар, как один толстяк опередил его и в два счета сначала выбил из руки Лю Юэцзиня нож, а потом ударил его в низ живота. Тучная комплекция этого молодца ничуть не мешала его проворности: он успел нанести целую серию ударов. Но Лю Юэцзиню хватило уже двух пинков, чтобы сначала взлететь в воздух, а потом приземлиться прямо возле разделочного стола. Потеряв равновесие, он со всего маха ударился головой о край стола, и у него тут же хлынула кровь. Это его мигом отрезвило; он свернулся калачиком на полу, больше не рискуя вякать. Приняв это как очередную несправедливость, он прикрыл руками голову и заскулил.

Вернувшись к себе на стройплощадку, Лю Юэцзинь обмотал голову бинтом. К счастью, рана оказалась небольшой, и кровотечение сразу прекратилось. Всю ночь он пролежал, не сомкнув глаз. Пропажи сумки ему и так хватило с лихвой, а тут его еще и побили. С одной стороны, это требовало срочного возмездия, а с другой – поиск сумки по важности затмевал все другие дела. Ведь чем больше откладывать, тем сложнее будет найти сумку. Поэтому Лю Юэцзинь решил на какое-то время забыть о возмездии и немедленно заняться поиском сумки. Но, прикинув возможные варианты, он снова отчаялся. Полиция ему не поможет, брат Цао не поможет, да и к прохвосту Хань Шэнли он обратился зря. Все пути оказались закрыты, как говорится, куда ни кинь – всюду клин. Неожиданно Лю Юэцзинь принял новое решение, и для него забрезжил свет надежды. Раз другие оказались бессильны, оставалось положиться только на себя. Раз другим не удалось найти вора, значит, он сам выйдет на охоту.