Скарлетт Томас - Орхидея съела их всех

– Я знаю. – Джеймс мягко касается ее плеча. – Но нельзя ведь всегда заниматься только серьезной работой. Подожди, сейчас принесу шезлонг. На ужин у нас курица в зеленом карри по-тайски. Ну и, конечно, брауни на десерт. Посуду я сам вымою, а ты сядешь и все спокойно прочитаешь.

– Ну ладно, хватит о моей скучной жизни. Теперь ты расскажи о себе.

– Ну, – произносит Чарли, нахмурившись. – Не знаю даже, с чего начать.

Кому придет в голову отправиться на свидание вслепую вечером в воскресенье? Даже Сохо выглядит по-воскресному, будто весь день прошастал по дому в пижаме и ему ни до чего нет дела. Чарли смотрит на Николу, которая сидит напротив. Это чересчур модный и современный азиатский ресторан, Никола наверняка заказала столик через интернет. Музыка невыносимо громкая. На Николе шелковое платье такого темного, винного цвета, что она немного похожа на больную проказой. У нее докторская степень по математике, и теперь она стажируется в Кингс-колледже. Дома Чарли ждет новая книга об орхидеях, ее принесли в ту самую минуту, когда он выходил из квартиры (нет, почту по воскресеньям не доставляют, просто два дня назад ее по ошибке бросили в ящик к соседу – мистеру Кью Джонсону). Эх, лучше бы он остался дома – сейчас сидел бы и читал новую книгу, с чашкой эспрессо, приготовленного его прекрасной кофемашиной “Фрачино”. Чарли даже чуть было не сказал Николе про книгу об орхидеях. И чуть было не сказал, что самая любопытная его черта и, честно говоря, самая важная (хотя ее, конечно, не поймешь с первого взгляда, особенно если так уж сложилось, что ты трахалась с ним с завязанными глазами), так вот, самое любопытное в нем – это то, что он любит наблюдать за дикими орхидеями, растущими в Британии. Если убрать пункт про завязанные глаза, эта фраза отлично подошла бы для первого свидания. А может, такое, наоборот, отпугивает? Повязка у нее на глазах наверняка была тоже шелковая, купила она ее, вероятнее всего, в “Либерти”, и нет никаких сомнений в том, что между использованиями она стирает ее вручную. Чарли решает промолчать. Вообще, поскорее бы все это кончилось.

– Я загляну в туалет, пока ты размышляешь, – говорит Никола.

Она накидывает на плечи крошечную кофту, которая заканчивается сразу под мышками. Туфли у Николы – на высоченных каблуках. Здесь у всех женщин высоченные каблуки. Она наверняка уже была здесь – может, с бывшим парнем, а может, с однокурсниками, когда еще училась. Чарли вздыхает. Все это ему сегодня неинтересно. Он видит, как в ресторан заходит известный футболист, шутит со швейцаром и тот хлопает его по спине. Чарли берет телефон и читает сообщение от отца: тетушка Олеандра умерла. Эх, какая же… Господи, бедная Флёр. Чарли отправляет ей смс. Потом еще одно – своей двоюродной сестре Брионии, спрашивает, как там они все. Начинает сочинять послание сестре, Клем, чтобы одновременно выразить соболезнования по поводу Олеандры и поздравить ее с выступлением на радио. Но задача оказывается непосильной, и он решает отложить ее на потом, а пока переключается на “Май Фитнес Пэл”, вбивает туда углеводные граммы, которые неожиданно оказались в выбранной им закуске. Чарли поправляет волосы, оглядев себя на экране телефона с помощью селфи-камеры. Ему плевать, что подумает о его прическе Никола, просто он часто поправляет волосы, когда никто на него не смотрит. Они у него неплохие. Он доволен. Особенно вот эта последняя стрижка, которая…

Никола возвращается. Сквозь неопознанную ткань ее платья видны контуры трусов, врезавшихся в кожу на заднице, в остальном вполне приличной. Чарли любит задницы покрупнее, но для крупной задницы, в идеале, нужна девушка постройнее. И как это ее саму не напрягает находиться на людях в таком виде? Стринги проблему не решили бы. Чарли ненавидит стринги. Но ведь в наше время производят такое количество бесшовного белья и…

– Итак, – говорит она.

Чарли убирает телефон. Приносят горячее. Он заказал палтуса с малазийским соусом чили, в котором наверняка полно сахара (здравствуй, головная боль) и прогорклого растительного масла (здравствуй, рак). Никола ест морского черта с китайской капустой и рисом жасмин. Чарли риса не ест.

– Ну, о том, что я работаю в садах Кью, ты уже знаешь.

– Это, наверное, так здорово! И вам можно сколько угодно ходить в оранжереи и зависать там?

– Теоретически да. Но никто этого не делает.

И библиотеками тоже никто не пользуется, чтобы случайно не наткнуться на увлеченного студента-этноботаника, которому вздумается поговорить о разных видах латекса (белой жижи, выделяющейся из некоторых растений, если сделать надрез) или уточнить, у какого листа – парноперистого или непарноперистого – есть верхушечная пластинка. Чарли всегда покупает книги по ботанике в специализированном магазине “Саммерфилд”, а еще на “Амазоне” или “Эйбе” [13], тогда можно знать наверняка, что никто другой их не тронет, не испачкает и не попытается обсудить их с ним. Чарли сам часто чувствует себя не имеющей пары верхушечной пластинкой. Пластинкой довольно элегантной и принадлежащей очень редкому растению.