Джоанна Уолш - Разрыв

У Б. большой дом. В нем два крыла, одна половина дома отражается в другой – контур бабочки, чернильное пятно Роршаха. Когда-то здесь было два дома, и каждый из них был разделен на квартиры. Здесь в два раза больше комнат, чем в других домах, но Б. попыталась сделать их разными.

Б. говорит: «Дом настолько большой, что нам пришлось придумать новые типы комнат». И это правда. В доме Б. есть уголки, не занятые ничем, кроме подушек и полок с книгами. Потолок слишком низкий, чтобы стоять там в полный рост, зато можно сидеть, и она придумала, чем можно заниматься исключительно в этом пространстве. В доме Б. можно заниматься б о льшим количеством вещей, потому что здесь есть для них место. В нем есть прачечная. На первом этаже есть комната только для ботинок и верхней одежды.

Б. говорит: «Брак. Мы договорились: когда дети съедут, я смогу выбрать, где мы будем жить. Но между тем мы используем всё пространство».

Б. говорит: «Я должна показать тебе место, откуда видно весь Париж».

Мы выходим из дома. Идем по Сен-Жермен-ан-Ле, декорациям Парижа восемнадцатого века.

Б. говорит: «До Версаля столица Иль-де-Франс была здесь. Некоторые семьи аристократов жили в этих зданиях поколениями. Тут можно встретить людей, которые всегда были отсюда». Она называет их hôtels particuliers, что значит особняки, но они могли бы быть и отелями: достаточно чистые и достаточно белые, все они повернуты внутрь, их камни цвета изнанки резиновых перчаток. Вдоль узких тротуаров тянутся высокие бледные стены, за которые нельзя заглянуть.

«Здесь есть дом, – продолжает Б., – его разрубили пополам, чтобы проложить дорогу. Его не разрушили, и люди живут в нем, как и прежде. Просто иногда они вынуждены переходить дорогу».

Hôtels particuliers . Обособленные пространства.

«Наверное, это потому, что в Париже все живут в квартирах».

Мы выгуливаем собаку Б., идем в сторону парка в центре Сен-Жермен-ан-Ле, где за рядами деревьев с квадратными кронами внезапный спуск открывает вид на равнину, так что парк беспрепятственно устремляется в сторону Парижа.

Мы склоняемся над обрывом.

Б. спрашивает: «Видишь Эйфелеву башню?»

Я вглядываюсь в бледную, светлую тучу – она всегда будет светлее любого неба над Англией. Вглядываюсь, но не вижу.

Б. говорит: «Я стараюсь ездить по работе в Париж каждый день, когда могу, хотя это и необязательно. Есть люди (я имею в виду женщин), которые никогда не выбираются за пределы Сен-Жермен».

Лес начинается на краю парка – сразу за ним! – и так отличается от его симметричных аллей и чистого гравия. Он темный, но с широкими протоптанными дорожками. Они выглядят прямыми. Мы отпускаем собаку Б. с поводка. Собака большая и черная. Не знаю, какой породы, не могу вспомнить название. Дома я слышала, как ее когти всю ночь стучали по паркетному полу между стопками увесистых книг по искусству.

«Это большой лес, – говорит Б., – в нем действительно можно заблудиться».

«И даже ты можешь заблудиться?» – спрашиваю я.

Б. отвечает: «Мой муж однажды потерялся. Это случается довольно часто. Некоторые мужчины опаздывают к ужину».

(Как они находят путь домой? Хлебные крошки? Белые камешки?)

Я говорю: «Я хорошо ориентируюсь».

Сейчас ранняя весна, листья на деревьях не распустились, и лес еще не совсем дремучий. Он заканчивается стоянкой с джипами. Я всё время видела их сквозь деревья: белые камешки. Отыскать обратный путь было не так уж сложно, но, может быть, мы выбрали самый простой маршрут.

Дома у Б. мы тестируем еще одну идентичную гостиную, в тени: тростниковые кресла – переплетение пробелов, – еще больше книг по искусству, белых камней в камине, парящих белых полок – коробка воздуха.

Б. говорит: «Тебе нужно составить список всего, что ты хочешь, и отделить необходимое от того, чем ты можешь пожертвовать».

Б. говорит: «Любые отношения – это физическое пространство».

Я говорю: «Оттуда я уже уехала. В эмоциональном плане» (шучу) .

Б. говорит: «У меня очень много друзей в сети, которых я никогда не видела вживую. Мой муж этого не понимает. Ему не нравится моя…»

«Что?»

«…моя пролиферация».

Б. говорит: «Хочешь остаться еще на одну ночь?»

Я говорю: «Я обещала доехать до Бельвиля. Мне нужно забрать ключи у Н. Он уезжает в отпуск. Думаю, мне пора».

Б. говорит: «Бельвиль: когда бы я ни была там с детьми, они без конца повторяют, ну почему мы не можем жить тут, в Париже?»

«Здесь тоже Париж», – говорю я.

Иду к станции, чтобы сесть на обратную электричку до Парижа.