Джоанна Уолш - Разрыв

Действительно ли он любит девушку, или она всего лишь причина, приводящая его в движение? [10] Кьеркегор С . Повторение / пер. П. Г. Ганзена, Д. А. Лунгиной. М.: Лабиринт, 1997. С. 73.

Покупаю кофе и сажусь за барную стойку рядом с мужчиной в пузато-сером костюме. Он читает книгу: «Жить в моменте». Он размышляет о будущем, заказывает «Un Coca-Light». Путешествие – пространство беспокойства. Тут все ищут совета, но никто не решается спросить самих себя или других. Быть так тяжело, так тяжело, что мы вынуждены искать решения где-то еще. Если не в книге, значит на месте у окна внутри движущегося поезда – лучшее место для пересмотра вещей. Я листаю журнал с барной стойки до страницы с гороскопами и читаю: Отказавшись раскрыться перед определенными людьми, вам вскоре придется стать с ними более открытыми. Избегайте областей, вызывающих тревогу. Некоторые стороны вашей жизни слишком сложны, чтобы обсуждать их открыто. Как у всех, у вас есть право на личное пространство . Не знаю, что всё это значит, но влюбленные цепляются за предсказания, как путешественники за указатели.

Что-то внутри меня по-прежнему уговаривает бросить всё это, оно приучено требовать забыть, оставить прошлое позади, словно жизнь и любовь случились где-то в другом месте, словно со мной не могло произойти ничего важного и ничто из произошедшего не могло быть важным. Кем это я себя возомнила?

(А ведь любить – значит задавать именно этот вопрос и еще другой: Кто ты? Что в тебе есть такого, за что я люблю тебя? И если ты когда-то любил меня, то за что именно? )

И если половины меня больше нет, что от меня остается? Пара вещей. Я взяла достаточно вещей на месяц. Я взяла с собой: одно платье, одни джинсы, три футболки, куртку, шарф, свитер. Во что-то я одета сейчас. Я взяла с собой: нижнее белье, купальник, носки – кажется, пары четыре, – одну косметичку, одну пару ботинок, одну пару туфель, босоножки, крошечный зонтик. Я взяла с собой: один ноутбук, одну пару наушников, один смартфон, записную книжку, ручки, несколько книг – «Похвалу любви» Алена Бадью (одна штука), «Повторение» Сёрена Кьеркегора (одна штука), «Фрагменты любовной речи» Ролана Барта (одна штука), «Безумную любовь» Андре Бретона (одна штука) и его же «Надю», которая начинается со слов «Кто я есмь?» [11] Цит. по: Бретон А. Надя. // Антология французского сюрреализма. 20-е годы / Сост. и пер. С. А. Исаев, Е. Д. Гальцова. М.: ГИТИС. 1994. С. 190. (не думайте, будто я не заметила, что все эти книги написаны мужчинами). Одну сумку. Ничего больше, но у меня есть всё необходимое. Горжусь тем, как мало мне нужно, как я мала.

…молодила-sempervivum, который обладает пугающей способностью вырастать в любых условиях [12] Бретон А. Безумная любовь. Звезда кануна / пер. Т. Балашовой. М.: Текст, 2006. С. 38. .

Объявили посадку: иду по книжному магазину в сторону выхода, последняя попытка найти что-нибудь на понятном мне языке, которая не сообщит мне ничего полезного. «Гид по Европе для девушек» расскажет девушке не о Европе, а о том, как ей следует себя там вести. На полке селф-хелп-литературы книга «Советы для девушек» сообщает:

Не звони ему .

Напиши имейл, но не отправляй .

Удали все его сообщения и т. д .

Собираюсь ли я следовать какому-то из этих советов? Нет, думаю, что нет. Я не прислушиваюсь к советам. Когда мне дают совет, я сто раз подумаю не о том, что принесет мне б о льшую пользу, а о том, чего мне хочется. Если это не принесет мне пользы, ну и отлично. Я не собираюсь делать что-то потому, что это лучше для меня или сделает меня лучше. Если я захочу отправить тебе имейл, я это сделаю. Почему? Кто его знает? Ради доли секунды автономности, ради красивого падения.

Значит, это будет селф-хелп-книга? Похоже, что самопомощь приходит с книгами, как будто себе можно помочь только с помощью письма, становясь преимущественно – или даже исключительно – словами. Я уже проходила через это в онлайне, вылизывая тексты профилей, совершенствуя предложения, но книга – твердотельный объект: вот оно, всё сразу, больше никаких правок, и ничто не скажет о пролетевшем времени лучше, чем пожелтевшие страницы. Нет, не думаю, что это книга по самопомощи. Если бы она была такой, я не думала бы о себе – достигнув некоторой меры самости, я думала бы о том, как могу помочь читателю, а учитывая обстоятельства, я едва ли могу помочь самой себе. Поэтому, думаю, это будет беспомощная книга, и хотя, признаю, она не до конца безлична, надеюсь, она не окажется эгоистичной. Я мыслю, следовательно, она существует… Ладно, ладно, зовите эту книгу эгоистичноватой: эгоистичноватый, как «угловатый» – это углу подобный, но не собственно угол, так же как «грустноватый» – это как-будто-грустный, но не совсем.