Джесси Энн Фоули - Соболезнуем вашей утрате

– Чудесно! Не знала, что ты увлекаешься фотографией.

Нок сделал глоток. Рассказывать про завал по ИЗО ни к чему, зачем волновать зря? Одно из преимуществ пожилых родителей – они не достают тебя с учебой. Не то чтобы Теда и Джуди Флэнаган не волновали оценки младшего сына или его будущее. Нет, просто у них обоих не было смартфона и имелась только одна электронная почта на двоих – Аннмари создала, – которую они не проверяли месяцами. Стоило кому-то из друзей Нока опоздать, получить взыскание или двойку по химии, как об этом тут же становилось известно дома, тогда как сам он наслаждался практически полной свободой. Если у других были родители-«вертолеты», так и кружившие над детьми, следя за каждым шагом, то его скорее напоминали космический шаттл – да, наблюдение тоже велось, но очень издалека, а большей частью они будто жили на другой планете.

– Как насчет завтрака? – Мама закрыла раскраску. – Я как раз собиралась пожарить омлет.

– Да, конечно. Спасибо, мам.

Поднявшись, та принялась шарить по шкафчикам в поисках сковородки. Нок подал упаковку яиц, которую достал из холодильника.

– Слушай, мам, а ты в последнее время не разговаривала с Люком?

– С Люком? Конечно, разговаривала – он ведь мой сын, так? – Разбив яйцо в миску, мать выбросила скорлупу в мусор.

– И… с ним все было нормально?

– Нормально? – Та расколола еще одно. – Ну, это же Люк… Он всегда в своем репертуаре. Хотя, если подумать, в последнее время действительно чуть сильнее, чем обычно…

Мама вдруг резко повернулась, и скорлупа хрустнула у нее в руке.

– Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?!

– Нет-нет, все в порядке.

Нок протянул масло. Очевидно, о разрыве Люка и Кэрри маме пока неизвестно. Значит, и четырем старшим сестрам тоже. Джанин, Мэри, Элизабет и Норин составляли как бы единую бдительную ячейку, и все, что им удавалось узнать, тут же сообщалось матери.

– Тогда почему же ты спрашиваешь?

– Просто поддерживаю разговор. Успокойся, мам.

– Ладно. – Она принялась энергично взбивать яйца. – Как прошла вечеринка?

– Какая вечеринка?

– Норин сказала, ты идешь в гости к той девушке, Иззи, с которой вы встречаетесь.

Бросив на горячую сковородку кусочек масла, мама подвигала его ножом по кругу.

– Мы с ней не встречаемся. Не в этом смысле. – Нок плюхнулся на ближайший кухонный стул. – И никакой вечеринки у нее не было. Просто она позвала кое-кого…

– Разве не это называют вечеринкой – когда приглашаешь кого-то к себе?

– Не совсем… – Нок вздохнул. – А можешь мне еще бекона пожарить?

– Он кончился. Я приготовлю тебе свиные колбаски. – Она вылила яйца на сковородку. – Значит, ты не встречаешься с этой Иззи? Вы расстались?

– Нет, не расстались. – Нок безнадежно обхватил голову руками. Если бы не обещанные колбаски, он был бы уже на середине лестницы наверх. – Мы никогда и не были вместе. Мы просто друзья. Почему Норин ведет себя так, будто она в курсе моей жизни?

– Возможно, я что-то не так поняла. В моем возрасте неудивительно… – Мама указала на него лопаточкой. – Но, милый, если что-то не так, обязательно говори мне. Если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поделиться со мной. Ты ведь знаешь, правда?

– Конечно, мам.

На самом деле это было далеко не так – Джуди Флэнаган теперь продвигалась по жизни с большой опаской, избегая всего, что могло бы нарушить хрупкое эмоциональное равновесие. Не следила за политикой, не посещала вечеринки или какие-то общественные мероприятия, перестала смотреть свои любимые документальные детективы, не садилась за руль в час пик и вышла из команды по боулингу – слишком азартно. Когда «Чикаго Кабс» выигрывали Мировую серию [2] В 2016 году «Чикаго Кабс» одержали сенсационную победу на Мировой серии по бейсболу, куда не могли пробиться на протяжении 70 лет, что считалось своеобразным «проклятьем» команды. и вся семья в одинаковых синих футболках приникла к экрану большого телевизора, мама во время последних подач ушла и спряталась в туалете, боясь не вынести, если те все же потерпят поражение. И она определенно не хотела бы знать о каких-то проблемах детей, более серьезных, чем легкое урчание в животе от голода, которое тут же можно исправить большой порцией омлета и свиных колбасок. Поэтому Нок не мог рассказать матери ни о своих жалких отношениях с Иззи, ни о паршивых оценках. И уж точно не мог поговорить о Патрике, о том, как скучает по нему – иногда просто невыносимо. Даже если захотел бы. Мама просто не стала бы слушать. Ей это было не по силам.