Луиза Нилон - Снежинка

Санта была из Дублина, но говорила не так, как дублинские детишки из гэлтахтов [2] Гэлтахты – районы, в которых в основном говорят по-ирландски. . У тех выговор, будто у иностранцев. А у нее как у нормальной. Без выкрутасов. С ней наверняка что-то не так.

– Санта! – К нам подошла коренастая девушка в берете, дорогих очках и с коричневым кожаным портфелем.

– Приветик! Дебби, это моя соседка Орла. Она из Клэра.

– Приятно познакомиться! – Я крепко пожала девушке руку.

Любой другой провинциал – конкуренция мне. Места хватит только для одной лохушки из захолустья. Впрочем, волновалась я зря: произношение у Орлы оказалось как у членов королевской семьи.

– Что сегодня делаем? – спросила она Санту.

– Мне надо зарегистрироваться, – ответила та.

– Здорово, мне тоже. – Орла достала из портфеля какую-то папку. – Кажется, у меня все с собой.

– Надо было что-то принести? – спохватилась я.

– У тебя что, нет бланков? – удивилась Орла.

– Каких бланков?

– Сперва нужно было зарегистрироваться онлайн. Тебе присылали имейл.

– Я его еще не видела, – ответила я. – У нас дома паршивый интернет.

– О боже. – Орла словно смутилась за меня. – Бесполезно стоять в очереди, если у тебя нет бланков.

Санта, склонив голову набок, глядела на меня, словно на прибившуюся к ней на двор бездомную собаку.

– Ничего страшного, можешь зарегистрироваться в любой день до конца недели, – наконец произнесла она. – Сейчас нам только выдадут презервативы и свистки от насильников.

– Интересно, парням тоже дадут свистки? – спросила Орла.

– Наверное, – ответила Санта. – Иначе получится сексизм.

– Не знаете, где можно найти компьютер? – спросила я.

– В библиотеке не смотрела? – Орла явно держала меня за идиотку.

– А, ну да, простите, – пробормотала я, с извинениями выбираясь из очереди.

– Тебе туда. – Орла показала в противоположную сторону.

– Спасибо.

Я притворилась, что иду в библиотеку, а сама открыла сумку и пересчитала мелочь – хватит ли на билет до дома.

Бросив сумку в кухне, я пошла прямиком во двор. Билли я нашла в одном из стойл: он как раз собрался кормить новорожденную телку и сжимал в руках большую пластиковую поилку, из горлышка которой тянулась трубка. Заметив меня, дядя стал подкрадываться к жертве с преувеличенной осторожностью. Не успел он к ней прикоснуться, как та бросилась наутек.

– Иди сюда, поганец, – сказал он, хватая телку за хвост и притягивая к себе.

– Поганка, – поправила я. – Это девочка. И с коровами то же самое: ты вечно говоришь про них «сукин сын», хотя они дамы.

– В день, когда мне придется переживать о гендерной идентичности коров, я лягу на эвтаназию. – Дядя просунул пластиковую трубку в телкину глотку и поднял перевернутую бутылку у нее над головой. Молозиво медленно текло из бутылки в ее желудок. Интересно, чувствует ли она вкус?

– Вид у тебя как у мешком ударенной, – сказал Билли.

– Так и есть.

– Как все прошло?

Я покачала головой, ощущая, что краснею.

– Насколько плохо?

– Почему ты никогда не рассказывал, что бывают гречанки по имени Санта? – спросила я.

– Чего?

– Я познакомилась с девушкой. Ее зовут Санта.

– Рад за нее.

– Я думала, ты знаешь их всех.

– Греков-то? Всю древнюю цивилизацию? Я польщен.

– А говоришь о них так, будто знаешь.

Билли подпер щеку языком, словно пытаясь сложить что-то в уме.

– Ты злишься, что я не рассказываю того, что ты, насколько мне казалось, и без меня знаешь. Так?

– Нет, я злюсь, что ты рассуждаешь обо всем, как хозяин.

– Вот это обвинение.

Перепрыгнув через створки стойла, я села на солому, скрестив ноги.

– А потом, я говорю как лохушка.

– Вот-вот. Та девушка… Ее часом не Ксантой зовут? Ксан-та. Это греческое имя.

– Гребаный стыд! – Я упала в солому. Кровь прилила к голове. – А я ее все время называла как Санта-Клауса!

– Ну, теперь ты знаешь.

– Как я вообще столько прожила, ничего не зная?

– «Я знаю, что ничего не знаю». Сократ. Кстати, другим людям он тоже известен. Я не скрываю его от народа.

Я вертела в пальцах соломину. Если открыть и закрыть левый глаз, она превращается из двух размытых в одну четкую.

– Ненавижу быть дурой.

– Ты не дура. Лучше сказать, наивная.

– А это уже унизительно.

– Ничего унизительного тут нет. Наивный – отличное слово. Поищи его в словаре.

– Отстань!

– От латинского nativus – естественный, врожденный. Тот же корень, что у французского naître – рождаться. – Дядя вынул поилку у телки изо рта. Трубка волочилась по соломе, словно пуповина. – Мы все наивны. Ничего иного нам не остается.