Фил Стэмпер - Сила нашего притяжения

Возможно, я стою здесь последний раз.

Может быть, это мои последние выходные в Бруклине.

Добравшись до третьего этажа, я какое-то время медлю у открытого окна Деб. Прозрачные шторы задернуты, и я вижу сквозь них, как ее силуэт отчаянно мечется по комнате туда-сюда: наверное, она собирает грязное белье в корзину, чтобы я смог где-то присесть.

Я потрясенно отшатываюсь, будто меня ударили, и опираюсь на перила: ведь я собираюсь сказать своей лучшей подруге, что уезжаю – очень скоро и неизвестно насколько. Вероятнее всего. Если только не окажется, что папу кто-то по-крупному разыграл.

Деб раздвигает шторы, и у меня перехватывает дыхание. Она видит мое лицо – кажется, по нему струятся слезы – и удивленно открывает рот.

Грудь покалывает знакомая боль. Мне не впервой видеть у Деб такое выражение лица. Я и раньше давал ей поводы так на меня смотреть. В прошлом году я, в приступе паники, залез к ней в окно, чтобы порвать с ней отношения.

По какой-то причине я не стал успокаивать ее рассуждениями, что мы отдаляемся друг от друга, или смотрим в разные стороны, или хотим сосредоточиться на учебе и поискать новые варианты. Я заранее тогда отрепетировал все эти фразы.

Но Деб была моей девушкой… и лучшей подругой. Она не заслуживала столь жалких оправданий, поэтому я сразу перешел к делу:

– Я целовался с Джереми.

Мы поговорили об этом, и она – правда, спустя несколько месяцев – меня простила. Дело в том, что мысли о Джереми никогда меня не покидали. Долгое время он оставался для меня недосягаемым старшеклассником и я довольствовался Деб. К несчастью для нее, я обнаружил нечто большее, чем просто удовлетворение, когда утонул в его губах, ощутив на наших языках вкус светлого пива.

Я обрел пламя и страсть, которых мне так не хватало. Моя личность меняется чуть ли не с каждой минутой, но я знал, что я гей, – и Деб тоже это понимала. Дело не в том, что мне не нравились цисгет [8] Цисгет – сленговое выражение, обозначающее представителей гетеросексуальной ориентации, чья гендерная идентичность совпадает с приписанным при рождении полом. -девчонки… Просто она не привлекала меня в том самом смысле, и после трех месяцев свиданий я захотел найти того, кто сможет меня заинтересовать. И нашел Джереми.

А две недели спустя Джереми нашел себе кого-то другого.

– Кэлвин? – Деб хватает меня за руку, притягивая ближе. – Заходи. Что… Вау, в прошлый раз, когда у тебя был такой вид, мне пришлось выводить тебя из панической атаки, чтобы ты мог со мной расстаться. Что происходит, детка?

Я едва дышу. Задыхаюсь, тону во всеобъемлющем розовом цвете комнаты Деб. Розовое кресло-мешок с розовой пушистой подушкой и – почему я не в силах сделать вдох? – розовым ковриком, на котором я сейчас и лежу, хотя не могу понять, как умудрился пролезть в окно.

Я пытаюсь сосредоточиться на воображаемой точке на потолке и не сводить с нее взгляда. Вдох-выдох. Постепенно беру себя в руки. Теперь со мной все норм.

– Я в порядке.

Деб закатывает глаза.

– Да уж, вижу.

– Я уезжаю. В понедельник. Папаша все же стал гребаным астронавтом.

И тут Деб начинает смеяться. Представьте себе: я все еще заливаюсь слезами, а она хохочет как помешанная. Я вижу, как она пытается сдерживаться – стискивает зубы, прикусывая нижнюю губу, – но ничего не получается.

– О боже, это плохо. Извини. – Деб наконец прекращает хохотать и берет меня за руку. – На это было чертовски мало шансов. Худшей кандидатуры, чем твой отец, просто не найти.

Я пожимаю плечами.

– Наверное, это потому, что он пилот.

– В «Дельте», – звучит это так, как будто само слово вызывает у нее отвращение, – он, наверное, первый сотрудник без ученой степени, которого они выбрали с семидесятых годов.

Я не говорю ей, что у папы есть степень в области самолетостроения, которая вполне позволяет отнести его к ученым.

– Соберись… – Я протягиваю к ней руку, и весь воздух словно высасывает из комнаты. Деб отводит глаза и начинает ковырять потрескавшуюся краску на ногтях. – Я уезжаю, Деб. В понедельник, наверное. Мы переезжаем в Хьюстон, и я понятия не имею, когда вернусь. И вернусь ли вообще.

Мне кажется, будто мир снаружи реагирует на мои слова. По небу пробегает облако, бросая тень на окно. Розовое марево вокруг тускнеет. Губы Деб вот-вот скривятся в недовольной гримасе, пока она сверлит меня взглядом.