Уинстон Грэм - Росс Полдарк

– Так видишься ты с Чиноветами или нет? – спросил он. – Я здесь отрезан от мира, а Пруди приносит на хвосте только сплетни о скандалах в Соле.

– Ну да, мы видимся время от времени. Верити и Фрэнсис встречали их этим летом на званом вечере в Труро… – Чарльз, прищурившись, посмотрел в окно. – Будь я проклят, если это не доктор Чоук. Вот тебе и компания, а ты еще говорил, что никто к тебе не наведывается. Мне пора идти.

– Чоуку просто любопытно, как скоро меня прикончат его пилюли. Или его разговоры о политике. Можно подумать, меня волнует, чем занят Фокс: затаился в норе или гоняет цыплят-тори.

– Ну, это твое дело.

Чарльз довольно ловко для человека его комплекции подхватил шляпу и перчатки и замер у кровати больного, подумывая, как бы поделикатнее обставить свой уход, но тут под окнами раздался цокот копыт.

– Скажи, что я не желаю его видеть, – раздраженно буркнул Джошуа. – Пусть жену поит своими микстурами.

– Успокойся. Да, чуть не забыл, тетушка Агата шлет тебе сердечный привет и рецепт – горячее пиво с яйцами и сахаром. Тетушка уверена: это поставит тебя на ноги.

Раздражение Джошуа достигло предела.

– Тетя Агата – старая клуша. Передай, что я непременно последую ее мудрому совету. И еще передай, что я приберегу для нее местечко по соседству, – сказал он и закашлялся.

– Да пребудет с тобой Господь, – пожелал брату Чарльз и бочком-бочком поспешил прочь из комнаты.

Джошуа остался один.

После отъезда Росса он привык быть в одиночестве и не считал это проблемой. Но когда месяц назад Джошуа слег, все изменилось. Теперь его угнетал и отравлял ненужными фантазиями каждый час, проведенный наедине с самим собой. Джошуа никогда не был домоседом, он был человеком действия, но болезнь приковала его к постели, и теперь жизнь превратилась в тоскливое существование. Заняться Джошуа было совершенно нечем, оставалось только предаваться воспоминаниям, а прошлое далеко не всегда приятная тема для размышлений.

Джошуа постоянно думал о своей давно уже почившей жене. Пока Грейс была жива, все шло хорошо. Новая шахта, которую он назвал в честь супруги, оказалась очень и очень прибыльной. Исполненный гордости и надежды, строил он свой дом. Родились два крепких сына. Ошибки молодости остались позади, Джошуа остепенился и теперь во многих отношениях мог соперничать с Чарльзом. Он верил, что его ветвь Полдарков станет не менее крепкой, чем у старшего брата.

Вместе с Грейс ушла и удача. Дом был построен лишь наполовину, шахта истощилась, и одновременно у Джошуа исчез стимул вкладывать в нее деньги. Дом кое-как все же достроили, хотя и не в таком виде, в каком он был задуман изначально. Уил-Вэнити пришлось закрыть, а потом умер маленький Клод Энтони.

…Снизу доносились голоса доктора Чоука и Чарльза. Они разговаривали у парадной двери. Слыша сиплый тенор брата и глубокий голос что-то высокопарно вещавшего Чоука, Джошуа буквально задыхался от злости и бессилия. Какого черта они топчутся на пороге его дома? Наверняка перемывают ему кости и кивают друг другу: мол, а чего еще можно было ожидать в такой ситуации? Джошуа подергал за шнурок прикроватного колокольчика и засопел, ожидая услышать шаркающие шаги Пруди.

Наконец в дверях появилась неуклюжая фигура служанки.

– Принеси свечи, женщина, – раздраженно велел Джошуа. – Ты что, хочешь, чтобы я тут в темноте помер? И скажи этим стариканам, чтобы уходили.

Пруди сгорбилась и стала похожа на птицу – предвестницу несчастья.

– Это вы про доктора Чоука и мистера Чарльза?

– А про кого же еще?

Пруди вышла из комнаты, а Джошуа снова засопел – его бесил звук голосов прямо у него под дверью. Он так разозлился, что готов был сам выйти на порог, и даже огляделся в поисках трости. Однако вскоре голоса обоих мужчин стали громче – собеседники прощались, а потом Джошуа услышал цокот копыт по булыжнику: он постепенно стихал, удаляясь в сторону ручья.

Так, Чарльз уехал. Теперь предстояло разобраться с Чоуком.

Доктор громко постучал хлыстом в дверь и вошел в комнату.

Томас Чоук был высоким нескладным мужчиной с низким голосом, подвижным ртом и желтоватыми с проседью бровями. Родился он в Бодмине, но некоторое время практиковал в Лондоне, там женился на дочери пивовара, а потом вернулся в родные края и купил небольшое поместье неподалеку от Сола. Лондонский опыт сослужил Чоуку хорошую службу: корнуоллцам казалось, что он в курсе самых современных методов лечения. Чоук практиковал на нескольких шахтах графства. «Все или ничего» – таким был девиз Чоука-хирурга и Чоука-охотника.