Array Коллектив авторов - Энергия. Трансформации силы, метаморфозы понятия

В материалах этого сборника прослеживаются преобразования понятия «энергии» в трансдисциплинарной перспективе. Литературоведение, киноведение, история искусства, история науки, психоанализ, культурология и философия рассматривают энергию как терминологический мостик между различными сферами знания. В более широком контексте цель нашего сборника – внести основополагающий теоретический вклад в понимание дискурсивных и эпистемологических связей между гуманитарными и естественными науками.

Сборник состоит из четырех тематических разделов. Первая часть освещает Горизонт истории понятия , который простирается от физических дискурсов, физиологии, психологии, современного танца и дискурса, фокусирующегося на человеческом теле, вплоть до постмодернистских дискуссий о фундаментальной концепции мимесиса. Макс Яммер исследует открытость понятия силы в естественно-научных дисциплинах с XVIII до начала XX века. Он демонстрирует, как понятие «сила» из‐за своей неоднозначности и неустранимого семантического «релятивизма» с приближением эпохи модернизма включается в обиход различных научных дисциплин и формаций знания. На фоне исследований по физиологии восприятия (школы Гельмгольца), изучения истерии, метапсихологического толкования сновидений и психоаналитической теории влечения сила и энергия формируют центральную парадигму в теории и практике психоанализа у Зигмунда Фрейда. Этот процесс описывает Гюнтер Гёдде. Понятие энергии представляет собой самостоятельную концепцию и в культуре современного танца с его различными соматическими практиками, вовлекающими внутренние органы – диафрагму и солнечное сплетение, – которые познаются как в танце, так и в дискурсе о нем. Об этом сюжете говорится в статье Габриелы Брандштеттер, написанной с опорой на теорию танца. Сергей Зенкин исследует постмодернистскую дискуссию вокруг проблемы мимесиса, обращение которой к перформативным и психофизическим процессам эстетической коммуникации определяет парадигму структуралистской семиотики в сфере понятия энергии. На конкретных примерах иллюстрируется релевантность этого нового энергетического толкования художественного семиозиса.

Несмотря на то что понятие энергии в своей исторической динамике характеризуется текучестью, трансгрессией, открытостью к изменениям, наблюдаемость воздействия энергии «здесь и сейчас» неотделима от материальности и медиальности. Вторая часть, Носители энергии , посвящена этому противоречию между тенденцией к дематериализации и медиальной вирулентностью. Кристоф Азендорф рассматривает «лучи», а также «вибрации, колебания и волны» в качестве примеров дематериализации и сгущения энергий, спровоцированных изучением и практическим освоением электричества на протяжении XIX века. В его работе происходит взаимопроникновение медицинских, естественно-научных и эстетических наблюдений. Асимметрия энергии и медиальности характерна для истории различных теорий языка, имеющих тенденцию отнимать у него энергетический потенциал, когда речь идет о письме. Это наблюдение становится отправной точкой для исследования Сюзанны Штретлинг, выявляющего специфику взаимодействия кинетического, онтологического и семантического моментов, лежащих в основе энергетических теорий; это позволяет точнее определить как формальную открытость понятия энергии, так и варианты медиализации этого понятия. Павел Флоренский представлен как пример модерной констелляции производства энергии письма из энергии языка. В статье Юрия Мурашова анализируется метафорика «горячего» и «холодного», которую развивает канадский теоретик медиа Маршалл Маклюэн. Различия между устным и письменным являются для него критерием выделения разных энергетических потенциалов у различных медиа. Статья показывает, как теоретическая рефлексия о времени в термодинамике 1950‐х годов обретает актуальность и эпистемологическую значимость в медиафилософии и культурологии.

Уже в греческой античности литература и искусство выходят на передний план в попытках понять те особенности художественного творчества и его рецепции, которые находятся за пределами технического и формального. Этому посвящена третья часть сборника – Эстетика энергии . Оттила Шимон анализирует сформулированное в диалоге между Сократом и Ионом учение Платона об enthousiasmos , где Гомер и образ магнита положены в основу обсуждения жизненной силы эстетики, понятой как движение, сила и передача энергии. В художественном энтузиазме Платона сознание, ориентированное на понятийность, подвергается дионисийскому освобождению. Платоновская энергетическая формула искусства выступает исходным пунктом и для эстетико-философских тезисов Кристофа Менке, по-новому трактующего оппозицию поэтического technē и эстетико-энтузиастической силы в их взаимной соотнесенности. Менке указывает на обретение этим соотношением новой злободневности и экзистенциально-философской остроты в связи с сегодняшними постмодернистской, капиталистической экономикой развлечений и социальной политикой. Художественная forza и ее «трансгрессивное ядро» оказываются доминирующими и в дискурсе о живописи итальянского Ренессанса XIV–XVI веков, в рассуждениях о напряжении между фактической плоскостностью и эффектом трехмерности ( rilievo ) в живописных техниках и в теориях, связанных с восприятием живописи, с удаленными объектами и близлежащими телами, с отношениями между живописью и скульптурой, а также техникой кьяроскуро. На этом фоне в статье Франка Ференбаха рассматривается композиционная полярность близкого и далекого в пейзаже, отражающая животрепещущую для изобразительной теории констелляцию, сопряженную с концепцией силы. Мэтью Фольграфф демонстрирует, как в историческую иконографию Аби Варбурга проникают представления о полярности природы, взятые из физики и теории энергии второй половины XIX века. В мыслительной конструкции взаимного превращения кинетической и статической энергии при движениях маятника Варбург находит модель описания, позволяющую ему, отталкиваясь от имманентности мотивных структур, проследить процессы исторической рецепции и изменения толкований в истории, а также оценить восприятие нового в перспективе воспоминания. В статье Татьяны Петцер освещается российская рецепция оствальдовского понимания энергии до и после революции. Эта рецепция обнаруживает себя в диапазоне от energetic turn в научно-философских, организационно-технологических, биохимических, космологических и религиозно-философских теориях до различных трансформационных эстетик или энергетических сценариев, циркулировавших в литературном контексте (в творчестве Максима Горького, Андрея Белого, Евгения Замятина, Андрея Платонова и Федора Гладкова). На фоне распространенности понятия энергии в русском авангарде разворачиваются дискуссии о ритме, которые, выходя за рамки теории стиха, перемещаются в сферу эмпирико-психологических исследований, касающихся дискурсов о теле (танце, гимнастике), кино, теории музыки, архитектуре и изобразительном искусстве. Георг Витте выделяет многообразные соположения энергии и ритма в таких различных понятийных изводах, как импульс и энграмма, заряд и разряд, текучее постоянство и секвенциализация, движение и его запись. Убедительно демонстрируются пространственные и временные, а также трансмедиальные измерения этого взаимопроникновения энергии и ритма.