Софи Уорд - Любовь и другие мысленные эксперименты

– Я схожу с тобой. А Хэл заберет Артура.

– Папа, – сказал Артур.

– Опять меня будут изучать. Эта штука похожа на адронный коллайдер. Суют тебя в трубу, просвечивают насквозь, а найти все равно ничего не могут.

– Знаю, – кивнула Элиза. – Как ты себя чувствуешь?

Рейчел достала Артура из детского стульчика.

– Со мной все в порядке. – Она стукнулась с ним носами. – Верно, эй?

Артур посмотрел на мать и повторил:

– Муравей.

readkey;

Теперь Элиза ходила к Сондре Маршалл одна. Раз в неделю оставляла Артура и Рейчел валяться в обнимку на диване, садилась на велосипед и ехала к дому с дверью в торце. Каждый раз в ожидании, когда терапевт ей откроет, она смотрела на звонок с табличкой «Дом» и думала о Рейчел.

– Как ваши дела? – Доктор Маршалл уселась в свое кресло.

– У Рейчел в понедельник заканчивается химия. Она совсем притихла. Но чувствует себя лучше.

– А вы?

– Я скучаю по ней.

– Как это?

– Она же умирает.

Элиза перевела взгляд на окно на противоположной стене кабинета. И вспомнила, как Рейчел наклонилась к нему, когда они впервые сюда пришли. Прижалась лбом к стеклу.

– И это меняет то, что вы к ней чувствуете?

– Все, что мы делали вместе, теперь в прошлом, – ответила Элиза.

– В каком смысле?

– Ей недолго осталось. Может быть, год. И каждый прожитый день никогда не повторится.

– Разве не у всех так? – кивнула доктор Маршалл.

– Да, но мы больше не можем позволить себе роскошь закрывать на это глаза.

– Думаете, было бы лучше, если бы вы не знали?

Элиза пожала плечами.

– Ведь нет какой-то другой версии Рейчел, которая не ходила бы к врачу или у которой не было бы опухоли.

Терапевт разгладила на коленях подол. Все ее платья были одного фасона, от недели к неделе менялась лишь расцветка. И только то первое, в «огурцах», она никогда больше не надевала. Оставалось гадать, есть ли в этом какой-то подспудный смысл.

– Это то, чего бы вы хотели? Другую Рейчел?

– Я бы хотела, чтобы ничего из этого не случалось.

– То есть вы бы хотели стереть прошлое. Начиная с какого момента?

Элиза отвела глаза. Вопрос был с подвохом, но она знала, как ответить. Она бы начала с того дня, когда Рейчел впервые заговорила о муравьях. Сходила бы к дезинсектору и попросила его их вывести. Как ученый она, конечно, не думала, что это муравей спровоцировал у Рейчел рак. Но если бы он не встал между ними, они были бы свободны.

– Элиза?

И к чему бы это их привело? Неужели сейчас перед ней маячило бы одинокое будущее? Нет, конечно, нет, Артур появился бы на свет в любом случае, вне зависимости от того, случился бы какой-то воображаемый укус насекомого или нет. Элиза потрясла головой, словно мысль о том, что в голове Рейчел живет муравей, что-то сделала и с ее собственной головой. Может, так и было. Не в физическом смысле, конечно, а в ином. В том, где таился ответ на вопрос, как все это взаимосвязано.

– Не важно, – ответила она. – Мне нужно думать о ребенке. О сыне, которому предстоит расти без матери.

– Да, это будет нелегко, – согласилась доктор Маршалл. – Но у него есть вы. А у вас есть Рейчел, чтобы помочь вам подготовиться. Это как раз то, чем вы можете заняться, – вместе подготовить будущее, которого вы обе для него хотите.

– Но я не хочу жить с призраком, – возразила Элиза. – Мне нужна Рейчел.

– Сейчас Рейчел здесь, – без малейшего промедления произнесла доктор Маршалл. – А что насчет вас?

«Здесь, да не здесь», – подумала Элиза.

end.

В тот вечер Элиза вернулась домой в начале десятого. Рейчел и Артур к тому времени уже спали. Она укрыла ножки сына одеялом и вышла в коридор.

Дверь в спальню была открыта, на ковре лежал луч света от ночника.

Элиза постояла в проеме, глядя, как вздымается и опадает во сне грудь ее жены. Во время беременности Рейчел немного набрала вес, но после он стремительно исчез вместе с волосами. Неизбежные потери. Вторую из них, впрочем, она оплакивала куда горше.

Элиза окинула взглядом ее впалые щеки и бледное лицо, выглядывающее из-под шерстяной шапочки. Химиотерапия не помогла, однако им пообещали период ремиссии, прежде чем рак снова возьмется за свое. Это значило, что Рейчел ненадолго станет лучше. Как сказал врач: «У вас будет время привести дела в порядок». Но какой мог быть порядок в том, чтобы умереть раньше своих родителей? Раньше, чем вырастет твой ребенок?

Элиза не сказала этого Рейчел. Молча слушала, как та строит планы. Выбрать Артуру школу, подготовить разные мероприятия; Рейчел хотела быть частью их будущего. «Сейчас Рейчел здесь, – сказала доктор Маршалл. – А что насчет вас?»