Соноко Матида - Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц

– Держится обособленно и загадочно, нигде не работает, но деньги есть – наверняка это оно самое, решили для себя бабульки и заволновались. Городок у нас маленький, пожилым людям заняться нечем, так что, если появляется кто-то новый, какое-то время все внимание на него. А ты, Мисима, больше всех остальных вызываешь интерес.

Бабка Муранаки – одна из группки, которая собирается в «Кондо-марте». Узнав, что внук, с которым она живет в одном доме, ремонтирует что-то у этой странной женщины, она велела все подробно выспросить. Это все с некоторым смущением рассказал мне Муранака, виновато кланяясь:

– Бабуля моя в своих идеях упертая, голос у нее громкий, но, если поймет, что ошиблась, так же громко будет эту оплошность исправлять. Вот я и спросил.

Глядя на его унылое лицо, я подумала, как же это все хлопотно. Мне-то безразлично, пусть считают меня хоть хостес, хоть кем. Если кто-то захочет спросить прямо, вот как сейчас, я ему врежу, а если будут шептаться у меня за спиной – какая мне разница? Но Муранака, кажется, считает, что так нельзя.

– А почему ты решил, что я не такая? – спросила я для начала, и он ответил:

– Ну, как-то так… Ты уверенно стоишь на ногах, дома аккуратно прибрано, продукты хорошие выбираешь. Непохоже, что все это для тебя – просто прикрытие.

– Чего?! – вырвалось у меня. Я действительно собиралась жить здесь долго, вот даже за ремонт взялась.

– А еще в прихожей свежие цветы, да и сад ухоженный.

В доме были веранда, откуда можно было видеть море, и маленький садик, которым я занималась в последнее время. Я рассчитывала, что осенью можно будет сидеть на веранде с бокальчиком чего-нибудь и любоваться луной, отражающейся в морской воде.

– Хостес тоже могла бы так обустроиться. Это какое-то предубеждение к профессии, – сказала я, а Муранака продолжил:

– Короче говоря, непохожа ты на такую женщину. Ты ведь тоже так считаешь, да? – обратился он за поддержкой к Кэнте. Тот, до сих пор нервно следивший за нашим разговором, покраснел и совсем растерялся. – Совсем непохожа на тех, кого мы знаем. Непохожа, правда?

– Ты чего такое говоришь-то?! Лучше уж совсем молчи! Простите, простите нас. – Кэнта снова склонил передо мной голову. Но потом не удержался и спросил: – Вы же не такая, да?

Кажется, его это все-таки беспокоило.

– В жизни таким не занималась, – со вздохом ответила я, и у Кэнты на лице отразилось облегчение. – И якудза за мной не гонятся.

Говоря это, я поняла, что злюсь все больше. Почему я вообще должна кому-то что-то объяснять? Я и правда ни к кому не ходила знакомиться, когда переехала [5] В Японии принято при переезде обходить соседей с визитом и небольшими подарками и представляться. , а что, надо было? Надо было рассказывать – мол, переехала по таким-то причинам? Почему вообще нужно показывать кому-то удостоверение личности только потому, что поселился рядом?

Ну, все. Неужели я ошиблась с выбором места? Ведь специально приехала сюда, чтобы ни с кем не общаться, а в результате опять то же самое. Живот чуть повыше пупка заныл, потому я невольно приложила туда руку.

– Кстати, а почему местные решили, что меня порезали якудза? – начала было я, но тут же сообразила сама. Та частная клиника. Шрам ужасно болел, и я обратилась туда за болеутоляющими и антибиотиками.

Невероятно! Разглашение личной информации! Я ведь могу на них и в суд подать!

Меня вдруг оставили силы, и я села прямо на пол.

– А что, про шрам – правда? – удивленно спросил Муранака.

Глядя в его глупое лицо, устало сказала:

– Все равно ведь разболтаешь. Да ладно, какая разница. Можете говорить что угодно: что я хостес, которую преследуют якудза, или порноактриса. Мне все равно, что обо мне подумают.

Мне захотелось прямо сейчас их выгнать, но как же я без отремонтированного пола? Европейская комната [6] В японских домах часто есть и комнаты в европейском стиле, и комнаты в японском стиле (с соломенными матами татами на полу, встроенными шкафами и раздвижными дверями). , где я собиралась устроить спальню, была в ужасном состоянии, туда даже вещи нельзя было занести.

– Закончите с ремонтом и выметайтесь.

Мне не хотелось даже находиться рядом с ними. Я встала и схватила рюкзак.

– До шести часов меня не будет.

Ой, Мисима, подождите! Мы просим прощения! – заголосил Кэнта, но, проигнорировав его, я вышла из дома.

Морской ветерок коснулся моих пылающих от гнева щек. Я огляделась, решая, куда пойти. Да, все-таки к морю. Если спуститься по переулочку, который вьется между тесно стоящими домиками, то меньше чем через десять минут можно выйти на берег.