Павел Антипов - Краткая история премии Г. Токсичный роман

Так как Хадановіч был не против того, чтоб я занимался премией, Марыйка повела меня к пани Эльжбете Щепаньско-Домбровской, советнику, pani S-D, Шчэпке, Эльжбете I, её так много, а меня так мало. В здании института польского, недалеко от Красного костёла, в обстановке жуткой секретности был распечатан бюджет с итоговой цифрой 5700. В примечании было сказано, что ещё на одну тысячу работы проведёт ПЭН, то есть работы проведу я и ПЭН мне будто бы заплатит, а на самом деле, я сделаю всё бесплатно, только ради того, чтоб в графе «участие пэна» стояла цифра 14,7%. В 5700 не вошли также 200 евро на дизайнера, потому что Марыйка при суммировании пропустила эту строчку. Я почему так подробно привожу эти цифры. Для того, чтоб вы вдумались: 5700 – организация, 10000 – премия, на всю про всю премию самого Гедройца выделено всего-то 15 700 евро. Столько стоит какая-нибудь не самая дорогая машина. Какой-нибудь идиот-предприниматель, скопивший за год на новую тачку, может вдруг передумать и решить учредить суперпремию по белорусской литературе и это будет стоить ему всего лишь новой машины, даже не квартиры! Если, конечно, найдёт такого идиота, как я, который согласится за копейки приобрести неоценимый опыт. Да-да-да, мы готовы, говорит пани Эльжбета, это для нас очень важный проект, конечно, мы готовы поддержать, и снова договоримся с банком, идите работайте. Я утверждён.

О, эти премии, – думал я, – если из-за неправильного языка я не могу их получать, я буду их вручать! Хотя выбор победителя от меня мало зависел, да и как только я занялся организацией, мне сразу стало всё равно, кому вручать. По большому счёту, всё говно, что-то лучше, что-то хуже, но на десять тысяч никто не наработал.

Итак, я главный организатор. Но как мне работать? Документа, который бы описывал мои функции – нет, Марыйка вроде говорит, что делать, но это не всегда совпадает, с тем, что говорит Хадановіч. Кто главнее? Кто источник власти, кто мне указ? Поляки дают деньги, но до поры до времени им плевать, как всё организовано. Меня позвала Марыйка, но сама-то она из должности ушла. Хадановіч – источник власти? Но почему мне этого открыто не говорят? Я должен догадаться сам, сделать вид, что понял? Ну, допустим, понял. Хотя вот Хадановіч говорит, кого хотел бы видеть в жюри, и себя бы он тоже хотел видеть в жюри. Какая-то это не очень чистая игра, ну или игра без чётких правил. Но раз я не вижу поблизости никого главнее Хадановіча, то, думаю, буду воплощать его идеи, а там разберусь. Но с его идеями у меня сразу возникают проблемы. Он говорит, Акудовіча в этот раз брать не будем, он книжку написал, которая вполне может претендовать на первое место. Окей, не будем так не будем. Но когда я говорю об этом Акудовічу, он расстраивается, говорит, что лучше бы в жюри, но раз уж так решили. Кто решил, думаю я. Решил какой-то орган, комиссия, комитет? Но это решил Хадановіч! Я иду к Хадановічу, так мол и так, Акудовіч хочет в жюри. Ах, он по-видимому думает, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, типа, за жюри заплатят точно, а премию ещё неизвестно дадут ли – излагает Хадановіч мысли Акудовіча. В итоге, Акудовіч остаётся в жюри. Но меня такая система назначения жюри очень настораживает. Ещё есть польская часть жюри – это посол и директор института польского, это Адам Поморский, и ещё Хадановіч с Марыйкой говорят, чтоб я позвал Малгожату Бухалик. Я спрашиваю, как поляки читают? И не получаю внятного ответа, мол, они читают лонг. Или нет, они читают шорт. Голосуют ли посол с директором? Нет, говорят. Так нахера они в жюри? Ну, типа, чтоб им приятно было. А Поморский голосовал? Да, но опоздал с голосом, поздно прислал. То есть, я должен выслать книги Поморскому и Бухалик, но непонятно, шорт или лонг. Короче, полная хуета и неразбериха, и всем похеру, потому что действовать надо мне.

Пока я пишу Бухалик. Называй её Нутрия, говорит Марыйка, она любит, когда её зовут Нутрия. Я не решаюсь на такое панибратство и именую её пани Малгожата, хотя пани она конечно себя не ощущает, но мне пофиг. И вот эта пани говорит, что да, она согласна, шлите мне все книжки. Я говорю, оукей, пришлю шорт. Она такая, а чего шорт? Я – ну, так в правилах. Окей, говорит, шлите правила. Я думаю, ага, хер там, какие правила, я сам их не знаю. Иду уточнить у Хадановіча, он лишь разводит руками. Я говорю, ладно, пани, пришлю вам лонг. Она – неа, я всё хочу читать. Окей, пришлю всё, говорю. И положение не забудь. Я говорю – нет положения, я вообще только начал этим заниматься, войдите в моё положение, разбираюсь по ходу, давайте вместе разбираться, сейчас пока без положения, потому что я не успею его сделать, а уже на следующей премии сделаем положение так положение, всем положениям положение. Она, ясно, ну ладно. Но вообще хуйня у вас, а не премия: перво наперво надо сделать сайт, заполнить его отрывками из книг, а также написать в википедию статью о премии. Ну и пани попалась. Я не тупой, я сам знаю, что нужен сайт, но на сайт нет денег и нет человека, который бы занялся его заполнением. Про деньги не волнуйся, я напишу в посольство. И, к моему ужасу, она выбивает деньги на сайт.