Саяка Мурата - Земляноиды

– Ну тогда… Обещай, что будешь моим бойфрендом, пока не улетишь на свою планету!

– Обещаю! – тут же кивает он.

– Ты согласен? Правда согласен?

– О да. Я ведь тоже тебя люблю, Нацуки.

Вот тогда мы сцепили мизинцы и торжественно пообещали:

1. Никому не рассказывать, что я ведьма.

2. Никому не рассказывать, что Юу инопланетянин.

3. Ни в кого другого не влюбляться, даже когда кончится лето, а на следующий Обон обязательно снова встретиться в Акисине.

Не успели наши мизинцы расцепиться, как послышались шаги. Я тут же спрятала Пьюта и косметичку в рюкзак.

Это был дядюшка Тэруёси.

– Так вот вы где?! А я уж думал, вас унесло теченьем!

Этот наш дядюшка самый весёлый и любит играть с детьми.

– Прости-ите! – протянули мы оба. Рассмеявшись, он потрепал нас по затылкам.

– О! Щавель жуёте? Кисло, но вкусно?

– Ага.

– Что, Нацуки? Нравится щавель? Значит, ты тоже горная женщина… А теперь все за мной! Бабуля нарезала персиков. Всех зовёт к столу!

– Ура-а!

И мы двинули к дому уже втроём. А на моём пальце ещё не растаяло прикосновение мизинца Юу, и щёки пылали так, что пришлось добежать до калитки первее всех, лишь бы этого никто не заметил. Да и Юу был сам не свой – семенил за мной, глядя в землю.

С тех пор мы с Юу тайные любовники. Ведьма и пришелец вместе навсегда. Покуда нас не разлучит Открытый Космос.

Прихожая в Бабулином доме длинная и просторная, как отдельный зал. Вдоль её задней стены тянутся раздвижные ширмы-сёдзи, и каждое лето я боюсь ошибиться створкой и войти куда-нибудь не туда.

– Это мы-ы! – закричала мама, поскольку папа молчал как рыба.

Вокруг пахло персиками и виноградом. И ещё – совсем слабо – какими-то животными. Да, соседи разводят коров, но они далеко. Значит, таким странным запахом веет изнутри дома? То есть – от нас, от людей?

– А‐а, наконец-то! Заходите скорей… Такая жара! – услыхали мы. Створка отъехала, из-за неё показалась женщина лет сорока. Видимо, кто-то из моих тётушек – хотя встречались ли мы раньше, я так и не поняла. Когда навещаешь родовое гнездо раз в году, все эти взрослые кажутся на одно лицо.

– Кисэ! Нацуки! Как же вы подросли!

В прихожую выбежали ещё три вроде-бы-моих тётушки. Все они оживлённо защебетали, а мама стала кланяться, приветствуя одну за другой. Кажется, это надолго, подумала я и вздохнула. Каждая тётя опускалась перед мамой на колени, упирала руки в татами и простиралась в ответном поклоне. Папа, застыв у двери, рассеянно изучал потолок.

Наконец откуда-то из самой глубины дома выплыли Бабуля с Дедулей, опираясь на какого-то мужчину лет пятидесяти. Еле согнув спину в поклоне, Бабуля прошамкала:

– Ну что? Добрались наконец?

А Дедуля, завидев меня, рассеянно прищурился:

– О… Мисáко?.. Уже такая большая?

– Эй, дедушка! Это Нáцуки! – поправила очередная тётушка, похлопав старика по спине.

– Что-то вы долго! – улыбнулся папе дядюшка Тэруёси. – В пробках, небось, намаялись?

Дядюшка Тэруёси любит возиться с детьми, и уж его-то мы узнаём всегда.

– Эй, бандиты! Встречайте Кисэ и Нацуки! – крикнул он на весь дом, и через несколько секунд к нам подтянулись трое мальчишек. То были сыновья дядюшки Тэруёси – мои троюродные братья. Жуткие сорванцы, которых все взрослые вечно ругают за какие-нибудь шалости. Самый старший, Ёта, на два года младше меня, то есть теперь – третьеклассник.

Нас с сестрицей эти братья разглядывали настороженно, как опасливые зверьки. И хотя я сразу узнала каждого, с прошлого года все они здорово изменились. Черты их лиц словно расползлись от центра к краям, носы вытянулись, тела окрепли.

Конечно, своего Юу я не перепутаю ни с кем и никогда. А вот остальных моих кузенов (у большинства из которых давно уже свои дети) на свете так много, что при встрече с ними я вечно боюсь обознаться. С этой же троицей мы встречались каждое лето и успевали неплохо сдружиться – но проходил год, мы снова отдалялись друг от друга, и всю нашу дружбу приходилось начинать сначала. А из-за того, что взрослые болтали всякие глупости – «Эй, ну чего вы стесняетесь? Смотрите, какие красавицы!» и так далее, – Ёта с братьями зажимались ещё сильнее и какое-то время держали нас на расстоянии вытянутой руки.

– Привет! – сказала я первой.

– При… вет, – смущённо отозвались все трое.

– Кстати, Юу тоже здесь! – вставил дядюшка Тэруёси. – Всё спрашивал, когда вы приедете. Скучал, похоже!

Я с безразличным видом поправила шнурок косметички у себя на плече. Чем спокойней реагировать, тем скорее отстанут.