Адам Сильвера - Скорее счастлив, чем нет

Я делаю наброски на обороте списка оценок. Нам их выдали вчера: мы заходили в школу, чтобы забрать все из шкафчиков и, кому надо, записаться в летнюю школу для отстающих. В последние месяцы мои оценки, конечно, ухудшились – ну, сами знаете почему, – но я все сдал (даже химию, закинуть бы ее на чердак и утопить в соляной кислоте). Школьный психолог попыталась заболтать меня на тему того, что за лето я должен привести мозги в порядок к выпускному классу. Полностью согласен, но пока что меня больше волнует сегодняшний вечер, чем оценки в школе.

Квартира кажется особенно тесной, и еще теснее – моя голова. Я выхожу подышать воздухом – на секунду, минуту, час, но не дольше, потому что сегодня вечером мне предстоит заняться сексом, успею я научиться или нет. В подъезд входит Брендан; я окликаю его, и он держит мне дверь. Когда ему было тринадцать, ему отсосала девчонка по имени Шарлен, и он трындел об этом часами, когда мы вместе играли. Я все время завидовал, что у него это было, а у меня нет, но вообще его совет мне бы сейчас пригодился.

– Йо. Очень спешишь?

– Ну… – Мы оба смотрим на его руку с пакетиком травки на молнии. Давно миновали те дни, когда его единственным грешком были азартные игры. – Мне бы вот с этой штукой расправиться.

Я протискиваюсь мимо него, пока он не закрыл дверь. На лестнице пахнет свежей мочой – на полу лужа; наверняка Дэйв Тощий постарался, он любит метить территорию.

– Будешь курить или толкать?

Брендан смотрит на часы:

– Толкать. Через минуту клиент придет.

– Я быстро. Слушай, как занимаются сексом?

– Главное, в процессе так не торопись, а то тебе потом не поздоровится.

– Ну спасибо, блин. Лучше расскажи, как не облажаться?

Он трясет перед моим лицом пахучим пакетиком:

– Мне пора заколачивать бабки, Эй.

– Би, мне надо не расстроить девушку. – Я достаю два презерватива – купил вчера на работе – и тоже трясу у него перед лицом. – Блин, просто дай пару советов. Или скажи, что девчонкам пофиг, какой у них будет первый раз. А то я себя накрутил, вдруг – расскажешь кому, заплачу А-Я-Психу, и он тебя замочит – вдруг ей не понравится ?

Брендан трет глаза:

– Да не ссы. Я кучу девчонок дрючил – чисто кончил и дальше пошел.

– Я никогда так не поступлю с Женевьев. – И с любой другой девушкой тоже. Похоже, я все-таки не того спросил.

– Поэтому ты девственник. Спроси совета у Нолана.

– Ага, ему семнадцать, и у него двое детей. Обойдусь как-нибудь.

– Аарон, ты уже не маленький. Если все узнают, что ты зассал, тебя будут считать фриком и пидором.

– Да не зассу я!

У Брендана звонит телефон.

– А вот и клиент. Вали отсюда.

Я не двигаюсь с места. Он мой вроде как лучший друг, а у меня самое важное событие в жизни, мог бы немножко постараться.

– И это все, на что ты способен?

– А что, твой папа не успел поговорить с тобой про тычинки и пестики, прежде чем коньки отбросил?

Вообще-то мог упомянуть самоубийство моего отца и поделикатнее.

– Нет, он только все время шутил, что у нас есть сериалы от HBO. Хотя я однажды слышал, как он что-то рассказывал Эрику.

– Ну вот и спроси брата. – Я собираюсь возразить, но он меня останавливает: – Слушай, или сам у меня травку купи, или вали уже отсюда. – Брендан приторно улыбается и протягивает ладонь ковшиком. Я отворачиваюсь. – Так и думал, – вздыхает он. – Ну, будь сегодня мужиком.

Я могу назвать миллион вещей, которые предпочел бы разговору с братом о сексе, но умирать девственником я все-таки не готов.

Эрик режется в последнюю часть Halo – я уже потерял им счет – и, кажется, вот-вот доиграет до конца боя. Понятия не имею, как начать разговор. Раньше мы с ним иногда играли во что-нибудь вдвоем, но в последнее время мне не до того. И мы с ним никогда не вели серьезных разговоров о жизни, даже папину смерть толком не обсуждали. Он доигрывает, и тогда я перестаю притворяться, что читаю «Скорпиуса Готорна и крипту лжи», и сажусь на кровати.

– Ты не запомнил, что отец тебе говорил про секс?

Эрик не оборачивается, но я уверен, что он меня услышал. Он говорит своим «солдатам» в игре, что отошел на две минуты, и отключает звук.

– Такое забудешь, ага, – на всю жизнь травма.

Мы не смотрим друг на друга. Он изучает статистику рейда и, наверно, прикидывает, что изменить в тактике команды, а я перевожу взгляд с бледно-желтых пятен по углам комнаты за окно. Где-то там живут люди, которым не так неловко, как мне сейчас.