Джеймс Чейз - Скорее мертвый, чем живой

…Они все были здесь – Капоне, Диллинджер, Нельсон, Карпис и Чарли Лаки. Они играли в покер. Перед каждым лежала кучка фишек. Над столом, заставленным бутылками, висела лампа с зеленым абажуром. Ее холодный свет падал на лица мужчин. В тени, почти скрытые облаками сигаретного дыма, стояли люди: маленькие люди с глазами, блестящими, как мокрые камешки, и суровые люди с хмурыми, серьезными лицами. Группа, сидящая за столом, и люди в тени словно оцепенели, когда в помещение вошел Джордж Фразер. Не дойдя до стола несколько шагов, он остановился – руки в карманах, подбородок вперед, глаза холодные и угрожающие. Никто не вымолвил ни слова, никто не шевельнулся.

– Кто позволит себе какую-нибудь шуточку, – сказал Джордж Фразер после долгого молчания, – тот схлопочет путевку на тот свет.

Очень медленно, почти осторожно, Капоне положил свои карты на стол.

– Хэлло, Джордж, – прошептал он хрипло. Джордж Фразер бросил на него ледяной взгляд. Немного нашлось бы людей, которые не побоялись бы проникнуть в одиночку в эту заднюю комнату, чтобы предстать пред очи пяти самых опасных и великих гангстеров. Но у Джорджа Фразера были крепкие нервы.

– Время пришло? – сказал он, словно ножом отрезал. – Вы уже достаточно здесь покомандовали. Теперь этому конец! С сегодняшнего дня только мое слово – закон. И я не потерплю, чтобы кто-нибудь вмешивался.

Снова последовала долгая пауза. Потом Диллинджер поднял сверкающие от гнева глаза.

– Кто это говорит? – прорычал он. Джордж Фразер улыбнулся.

– Я, – ответил он холодно и ядовито.

Диллинджер засопел от злости. Рука его скользнула к боковому карману, Капоне, который стоял рядом, поспешно схватил его за локоть. Лицо его было серым от страха.

– Тебе что, надоело жить?! – воскликнул он. – У тебя нет никаких шансов, когда речь идет о Фразере!

Диллинджер попытался высвободить свою руку от тисков Капоне. Стол закачался, и одна из бутылок упала на пол, разбившись на тысячу осколков.

– Оставь его, Аль! – приказал Фразер. – Если уж он непременно этого хочет, то ему нужны руки!

Капоне скользнул по Фразеру взглядом, полным ужаса. Бледное, неподвижное лицо и холодные как лед глаза лишали его элементарного спокойствия. Он поспешно отвернулся.

– Будьте начеку, ребята! – выкрикнул он. – Фразер будет стрелять!

Люди, сидевшие за столом, отодвинули стулья и вскочили, в то время как стоявшие в тени бросились на пол. Лишь один Диллинджер остался сидеть за столом, уставившись на Фразера сверкающими от гнева глазами.

– О'кей, Джонни, – насмешливо сказал Фразер. – Вытаскивай свою пушку! Чего же ты ждешь?

Диллинджер медленно поднялся, потом отшвырнул ногой стул.

– Ставлю сотню долларов, что я успею выстрелить пять раз, прежде чем ты успеешь вытащить свою пушку! – продолжал издеваться Джордж Фразер.

Стоял он в небрежной позе, руки вяло свисали по бокам. Диллинджер изрыгнул проклятия. Молниеносно его рука схватилась за оружие. Но в руке Фразера еще быстрее оказался большой автоматический пистолет. Помещение наполнилось грохотом выстрелов. Широко раскинув руки и закатив глаза, Диллинджер грохнулся наземь.

– Доброе утро, мистер Фразер, – сказала Элла, ставя на ночной столик чашку с чаем. – Я вас разбудила?

– Угу, – сказал Джордж и отсутствующим взглядом посмотрел на Эллу, которая стояла перед ним в своем переднике и со смешной синей шапочкой на голове, из-под которой выбивались каштановые волосы. – И вы меня довольно сильно напугали. Я совсем не слышал, как вы вошли.

– Я немного уберусь, – сказала она и подняла жалюзи. Джордж Фразер, ослепленный лучами утреннего солнца, закрыл глаза и вздохнул. Жаль… Пробуждение все прервало: и заднюю комнату, и запах пороха, и искаженные страхом лица Капоне, Нельсона, Карписа и Чарли Лаки. Лишь когда Элла уйдет, он сможет снова погрузиться в свои грезы.

– Что ж, валяйте, – сказал он, поднимаясь с кровати. – Только не шумите, пожалуйста. У меня ужасно болит голова. Элла с надеждой посмотрела на него.

– Вчера вечером с вами снова случилось нечто невероятное?

Джордж устоял от искушения дать волю своей фантазии и рассказать ей какую-нибудь дико романтическую историю о приключениях прошедшего вечера. Лишь накануне он рассказал ей такую историю, которая превосходила все предшествующие, и теперь боялся, что новая лишь испортит вчерашнее впечатление.