Ричард Бротиган - В арбузном сахаре. Рыбалка в Америке (сборник)

Мы остановились.

– Сегодня красивые гробницы, – сказала Полин.

– Да, очень, – сказал я.

– Здесь в основном дети, правда?

– Да, – сказал я.

– Очень красивые гробницы, – сказала Полин.

В снопах света, поднимавшихся из гробниц, кружились ночные бабочки. Их было пять или шесть над каждой гробницей.

Неожиданно из воды выпрыгнула большая форель и схватила одну из бабочек. Остальные разлетелись, но через некоторое время вернулись обратно, тогда та же самая форель снова выпрыгнула из воды и схватила другую бабочку. Старая мудрая форель.

Больше форель не прыгала, и бабочки мирно кружились в снопах света, поднимавшихся из гробниц.

– Как Маргарет? – спросила Полин.

– Не знаю, – сказал я.

– Она расстроена или обижена? Ты знаешь, как она сейчас? – спросила Полин. – Ты видел ее после того разговора? Со мной она вообще не разговаривает. Я вчера встретила ее около Арбузных Дел. Я поздоровалась, но она прошла мимо и ничего не ответила. Кажется, она очень переживает.

– Я не знаю, как она сейчас, – сказал я.

– Я думала, она будет сегодня в Смертидее, но она не пришла, – сказала Полин. – Не знаю почему, но мне казалось, что она должна прийти. Просто было такое чувство – но я ошиблась. Ты ее видел?

– Нет, – сказал я.

– А где она сейчас живет, не знаешь? – спросила Полин.

– Думаю, что у брата.

– Это очень неприятно. Мы с Маргарет были такими хорошими подругами. Столько лет в Смертидее, – сказала Полин. – Мы были почти как сестры. Очень жалко, что все так получилось, но ведь ничего не поделаешь, правда?

– В сердечных делах всегда так. Никогда не знаешь, что будет потом, – сказал я.

– Да, ты прав, – сказала Полин.

Она остановилась и поцеловала меня. Потом мы двинулись по мосту к ее хижине.

Хижина Полин сделана из арбузного сахара – вся, кроме двери из очень красивой в сероватую крапинку сосны и каменной дверной ручки.

Даже окна сделаны из арбузного сахара. Здесь очень много окон делается из сахара. С первого взгляда трудно отличить сахар от стекла, если окно делал плотник Карл. Все зависит от того, кто работает. Очень тонкое искусство, и Карл им владеет.

Полин зажгла фонарь. Сладко запахло форельно-арбузным маслом. Есть специальный рецепт, по которому нужно смешивать арбузы с форелью, чтобы получалось ароматное масло для фонарей. Мы им пользуемся для освещения. Получается очень нежный запах и яркий свет.

Хижина Полин простая, как все наши хижины. Все на своем месте. Полин приходит сюда из Смертидеи только на несколько часов и иногда ночует, если ей хочется.

У всех, кто живет в Смертидее, есть хижины, чтобы приходить туда, если хочется. Я чаще других бываю в своей хижине. Обычно я ночую в Смертидее раз в неделю. Но ем, конечно, почти всегда там. Мы – те, у кого нет обычного имени, – очень много времени проводим в одиночестве. Так нам удобнее.

– Ну, вот, – сказала Полин. Она была очень красивой в свете фонаря. Глаза сияли.

– Иди сюда, – сказал я. Она подошла ближе, и я поцеловал ее в губы, потом дотронулся до груди. На ощупь она была твердой и гладкой. Я опустил руку в вырез платья.

– Как хорошо, – сказала Полин.

– Попробуем дальше, – сказал я.

– Да, – сказала она.

Мы легли на кровать. Я снял с нее платье. Под ним ничего не было. Потом я встал, стянул комбинезон и лег рядом.

Мы занимались долгой медленной любовью. Поднялся ветер, и окна еле слышно дребезжали – сахар часто крошится на ветру.

Мне нравилось тело Полин, она сказала, что ей тоже нравится мое тело, а больше мы не знали, что сказать.

Ветер неожиданно стих, и Полин спросила:

– Что это?

– Ветер.

После любви мы заговорили о тиграх. Начала Полин. Она расслабленно лежала рядом со мной, и ей захотелось поговорить о тиграх. Она сказала, что после того, как Старый Чак рассказал свой сон, она все время о них думает.

– Интересно, как они могли разговаривать на нашем языке, – сказала она.

– Никто не знает, – сказал я. – Но они разговаривали. Чарли говорит, что когда-то давно все были тиграми, потом мы изменились, а они нет. Я не знаю. Но это интересная мысль.

– Никогда не слышала их голосов, – сказала Полин. – Когда я была маленькая, оставалось всего несколько тигров, они были старые и почти не спускались с гор. Они были старые и неопасные, и все равно на них охотились.

– Мне было шесть лет, когда убили последнего тигра. Я помню, как охотники несли его в Смертидею. Вокруг собралось много народу. Охотники говорили, что убили его в горах и что это последний тигр.