Эндрю О’Коннор: Семейные тайны Армстронгов

– Полагаю, решить вопрос положительно помог тот факт, что ее отец – один из самых состоятельных людей графства и член парламента с соответствующим политическим влиянием, – заметила вторая.

– Эдварду Армстронгу, с его поместьем, нет нужды жениться на деньгах, уверяю вас. Я склоняюсь к тому, что это брак по любви. Похоже, они без памяти влюблены друг в друга.

Вторая женщина внимательно посмотрела на них:

– Они действительно составляют прекрасную пару, к тому же оба добрые и щедрые. Их дети будут благословенны.

Эдвард остался ночевать в их доме, но все отправились спать только в три часа, когда разошлись последние гости. На следующее утро снег прекратился и все семейство отправилось в церковь.

Эдвард шел между Анной и Джорджиной.

– Спасибо небесам, что вам удалось вчера вечером попасть в Дублин, – сказала Джорджина.

– Я уже думал, что мне придется заночевать в Сатон-Хаусе, в четырнадцати милях от города. Но я просто сказал кучеру, что мне необходимо быть в Дублине, и предложил ему вознаграждение, если он доставит меня на Меррион-сквер до полуночи.

– Похоже, вознаграждение это было немаленьким, раз он умудрился привезти вас к одиннадцати, – ухмыльнулась Джорджина.

– У меня были очень серьезные причины оказаться здесь, и стоимость этого значения не имела, – улыбнулся он Анне.

Когда они вернулись из церкви, по всему дому разливался аромат индейки, фаршированной луком и шалфеем. Все тут же поторопились к елке и принялись дарить подарки.

Пока отец Анны восхищался великолепной тростью, которую подарил ему Эдвард, сама Анна принесла шляпку в красивой коробке, купленную накануне, и протянула ее Джорджине.

– Так это было для меня? – с удивлением и восторгом воскликнула Джорджина, быстро раскрывая коробку и примеривая шляпку.

– Я поняла, что она тебе нравится, когда ты любовалась ею в магазине, вот и купила ее тебе.

– Спасибо! – В порыве благодарности Джорджина сжала Анне руку.

– А теперь у меня есть подарок для моей невесты, – громко сказал Эдвард. Подойдя к елке, он взял большой прямоугольный пакет и принес его Анне.

– Что это? Картина? – спросила Анна, внимательно осматривая сверток, и тут же принялась возбужденно разворачивать упаковочную бумагу.

Вся семья, собравшаяся вокруг нее, теперь смотрела на изображение прекрасного дома в золоченой рамке.

– Тебе нравится, Анна? – спросил Эдвард.

– Очень! – ответила она, рассматривая картину.

– Довольно необычный подарок, который мужчина дарит своей будущей невесте! На твоем месте я бы предпочла ювелирные украшения, – заметила София, пока Анна молча стояла, завороженная красотой дома.

– Тебе правда нравится? – еще раз спросил Эдвард у Анны.

– Я уже люблю его.

– Это не единственный подарок для тебя, – сказал Эдвард. – Картина основана на архитектурном проекте, составленном мною для дома, который сейчас строится в моем поместье.

– Дом? – смущенно переспросила Анна.

– Я строю этот дом для тебя, Анна, – сказал Эдвард, с обожанием глядя на нее.

– А это, безусловно, затмит любые бриллианты! – ехидно заметила Джорджина Софии.

Теперь уже все с благоговением оценивали великолепие дома на картине.

– А что же с твоим нынешним домом, родовым поместьем твоих родителей? – спросила Анна.

– Фу! – пренебрежительно махнул рукой Эдвард. – Это старая несуразная крепость. Моя мать всегда ворчала на отца, что нужно снести этот дом и построить новый, соответствующий нашему положению в обществе. Сегодня там просто небезопасно. В настоящее время я сношу его, а на его месте будут просторные конюшни. В новом доме будут все современные удобства, и он будет достоин моей молодой невесты. – С этими словами он улыбнулся Анне.

Отец Анны взял картину в руки и, изучая ее, спросил:

– А когда вы начали строить этот дом?

– Два года тому назад… когда понял, что однажды мы поженимся. Строители напряженно работали, чтобы успеть к нашей свадьбе. За ними присматривает мой кузен Синклер.

Джон печально улыбнулся:

– Как жаль, Анна, что твоей матери уже нет с нами и она не увидит, как ты выходишь замуж в этом великолепном доме.

Вечером под спокойные мелодии, который Сесил наигрывал на фортепиано, вся семья восстанавливалась после праздничной обильной еды и питья накануне. Анна и Джорджина сидели рядом на коврике перед камином.

– Подумать только, в это же время через год мы с тобой будем уже замужними женщинами, хозяйками своих собственных домов, – сказала Анна, глядя на картину с изображением ее будущего жилища, которая нашла свое временное пристанище на буфете, где и стояла, прислоненная к стене.