Анна Матир: Гавань моего сердца

Но в самом начале марта 1910 года маслянисто-желтые нарциссы поблекли и стали напоминать цветом куриный бульон. Листья свернулись. Лепестки беспомощно повисли. Нарциссы упрямо не хотели цвести у меня так, как у Блэйна.

Я уставилась на стол. Мои пальцы скользили по гладкой деревянной поверхности. Я прикусила губу. Это были всего лишь цветы, и в то же время не просто цветы – это был подарок Блэйна. Я должна была ухаживать за ними.

Блэйн пересек комнату и снял горшок с подоконника.

– Я могу забрать их домой и…

– Нет, я буду заботиться о них! – воскликнула я, вскочив с места так поспешно, будто села на кнопку.

Я отобрала у него ящик и попробовала пальцем почву. Она казалась достаточно мягкой. Цветам просто не хватало солнца.

Торопясь в гостиную, я напрягала слух в надежде услышать в маленькой прихожей тяжелые шаги Блэйна. Он шел по коридору, тихо смеясь. Мои губы сжались в тонкую линию. Я обязательно придумаю, как оживить наши цветы. Они будут расти.

Я поставила горшок с растениями на боковое окно, моля Бога о том, чтобы тучи хоть ненадолго рассеялись. Любой, даже самый тонкий солнечный лучик был бы спасением для нарциссов. Я тщетно пыталась выпрямить поникшие листья.

– Оставь их в покое, Сэди, – послышался голос Блэйна, незаметно подошедшего ко мне сзади. – Свет и вода – вот все, что им нужно. Это так просто.

Мои ноги подкосились, но я повернулась к нему с искренней улыбкой на лице.

– Они словно дети, которым нужно немного любви и чуть-чуть дисциплины. Это так просто.

– И не забывай о еде, которой следует наполнять их животики.

– Спасибо тебе. – Я позволила себе легонько коснуться его пальцев.

– Я принес бы еще, если б мог. Когда я стану владельцем собственной фермы, а не буду работать на чужой земле, я смогу помогать больше, – подмигнул он мне.

Мои щеки вспыхнули. Может быть, мои нарциссы примут этот румянец за солнце? Я склонила голову, ища менее интимную тему.

– Как там Картер? Ты получил от него известие?

Широкая грудь Блэйна опустилась – он тяжело вздохнул.

– Нет. Как бы я хотел, чтобы «так просто» было и с моим младшим братом.

От моего смущения не осталось и следа, когда я накрыла его руку ладонью и взглянула ему в глаза, в которых появилась тревога.

– Я бы на твоем месте не стала так беспокоиться. Картер ведь еще мальчик.

Блэйн покачал головой.

– Ему шестнадцать лет, он почти мужчина, а вовсе не малыш. Как бы я хотел знать, что за мысли у него в голове!

– Помни, что ты провел с матерью гораздо больше времени, чем он.

– Знаю. Но когда я думаю о том человеке… – Пальцы Блэйна сжались в кулак.

Много лет назад Блэйн забрал брата и сбежал от отчима, который приходился Картеру отцом. Побродяжничав, братья очутились на пороге Рэйстоунского дома, озябшие и голодные: Картер – трехлетний маленький озорник, и Блэйн – нескладный, долговязый мальчуган одиннадцати лет. И оба похитили мое сердце – сердце десятилетней девчушки.

Я снова нежно погладила Блэйна по руке.

– Давай сейчас не будем думать об этом человеке.

Напряженность, сковывавшая Блэйна, стала ослабевать. Его пальцы переплелись с моими.

– Хорошо. Я хочу думать только о нас с тобой.

Мое лицо снова вспыхнуло, и словно чья-то рука сомкнулась вокруг моего сердца, сжав его и вытеснив из груди воздух. Я не помнила, когда именно наша с Блэйном дружба превратилась в любовь, но это произошло. Никто не был настолько близок моему сердцу, никто не знал меня так хорошо, как он.

Блэйн поднес мою ладонь к своим губам.

– Прогуляешься со мной?

Я снова вздохнула свободно.

– Конечно, Блэйн.

Не разнимая рук, мы вернулись в кухню. Собираясь встретиться с пенсильванской зимой, мы оделись потеплее.

Снаружи мороз тотчас же похитил наши голоса еще до того, как мы завернули за угол дома, чтобы спрятаться от пронизывающего, свирепого ветра.

Блэйн привлек меня к себе. Я уткнулась носом в его шерстяное пальто, вдыхая аромат древесного дыма и сосны. Пальцем, затянутым в перчатку, он приподнял мой подбородок:

– Тебе лучше вернуться в дом, пока ты окончательно не замерзла.

Я кивнула, стиснув зубы, чтобы они не застучали. Меня окружало тепло Блэйна. Я не могла заставить себя отстраниться.

– Не беспокойся о нарциссах. Я посажу для тебя несметное количество цветов, когда у нас будет собственный…

Его взгляд скользнул по моим губам. Я с трудом сглотнула, обвивая его шею руками. Блэйн склонился ко мне. Едва мне удалось уловить сладкий аромат его дыхания, как скрип задней двери на миг заглушил завывания студеной зимы.