Мэри Маргарет Кей - Далекие Шатры

Дождь несколько часов назад закончился, и небо снова было ясным, когда Аша, одетого по такому случаю в парадную форму, снова провели через шумный, освещенный фонарями лагерь к расположенной неподалеку от шатра принцесс палатке, возле которой стоял вооруженный древним тулваром стражник и ждал зевающий слуга, готовый ввести посетителя к высокой особе. Снаружи на железном шесте висел один-единственный фонарь «молния», и, войдя в палатку, Аш на мгновение зажмурился, ослепленный ярким светом полудюжины европейских ламп, которые обычно использовались с шелковыми или бархатными абажурами, но сейчас стояли неприкрытые на низких столиках, выстроенных полукругом перед грудой подушек, где сидел пухлый бледный мальчик.

Несмотря на полноту и бледность, он был красивым ребенком, и щурившийся от света Аш внезапно вспомнил Лалджи, каким он увидел его в первый день своего пребывания в Хава-Махале. Мальчик был примерно того же возраста, что и Лалджи в ту пору, и – насколько Аш помнил ювраджа – походил на него, точно родной брат. Хотя Лалджи значительно уступал в привлекательности этому ребенку и уж точно не поднялся бы на ноги, дабы поприветствовать гостя, как сделал Джоти. Сходство между ними заключалось главным образом в одежде и выражении лица, ибо Лалджи тогда был одет в похожий наряд и тоже казался мрачным, раздраженным – и очень напуганным.

Аш низко поклонился в ответ на приветствие мальчика и подумал при этом, что, если все принцессы (согласно утверждению Уолли) прекрасны, остается лишь сожалеть, что все юные принцы непременно одутловаты, раздражены и напуганы. Во всяком случае, все, каких он встречал прежде.

Абсурдность этой мысли вызвала у него улыбку, и он все еще продолжал улыбаться, когда выпрямился и… посмотрел прямо в лицо, которое даже сейчас, по прошествии многих лет, узнал мгновенно, оцепенев от потрясения, – лицо мужчины, стоявшего сразу за маленьким принцем и всего в трех шагах от него самого, чьи прищуренные глаза имели все то же коварное, все то же жутковатое холодно-оценивающее и злобное выражение, столь хорошо знакомое Ашу в далекую пору, когда их обладатель был любимым придворным Лалджи и шпионом нотч.

Это был Биджурам.

Улыбка на лице Аша застыла, превратившись в окаменелую гримасу, и сердце у него подпрыгнуло и забилось неровно. Быть такого не может! Наверное, он ошибается! Однако он знал, что не ошибается. И в следующий миг Аш отчетливо понял, почему мальчик по имени Джоти напомнил ему Лалджи: просто Джоти приходился Лалджи либо родным, либо двоюродным братом.

Он не мог быть Нанду в силу своего возраста. Но у нотч было еще двое сыновей, и впоследствии она вполне могла родить еще нескольких. Или это сын Лалджи?.. Да нет, вряд ли. Значит, двоюродный брат или племянник? Сын или внук одного из братьев прежнего раджи Гулкота?..

Аш осознал, что несколько присутствующих начинают смотреть на него с любопытством, но в прищуренных глазах Биджурама нет ни тени узнавания. Обычное коварство – да. И злоба. А оценивающее выражение, вероятно, просто означало, что Биджурам пытается определить степень важности нового сахиба и прикидывает, придется ли ему угождать, ибо ни при каких обстоятельствах он не смог бы узнать в этом сахибе конюшонка, много лет назад спасшего жизнь ювраджу Гулкота.

Аш с усилием отвел глаза и принялся отвечать на вежливые вопросы маленького принца. Вскоре сердце у него забилось ровно, и он смог окинуть беглым взглядом палатку, проверяя, нет ли там еще кого-либо из знакомых. Таких оказалось по меньшей мере двое. Но все равно опасность разоблачения не грозила Ашу, поскольку никто в Гулкоте, кроме Коды Дада (а тот никогда никому не сказал бы), не мог знать, что сын Ситы в действительности являлся ангрези. Ничто не связывало мальчика Ашока с капитаном Аштоном Пелам-Мартином из Корпуса разведчиков, и между ними было мало сходства. Но вот Биджурам не изменился. Правда, он заметно растолстел и начал седеть, и морщины у него на лице, появившиеся от разгульного образа жизни еще в молодые годы, стали глубже, но и только. Он остался таким же холеным, щеголеватым и коварным, и он по-прежнему носил подвеску с огромным бриллиантом в одном ухе. Но почему он здесь и в каком родстве состоит юврадж Гулкота с десятилетним Джоти? И кого или чего боится маленький мальчик?

Аш слишком часто видел страх, чтобы не узнать его сейчас. Все признаки страха были налицо: расширенные, лихорадочно блестящие глаза и быстрые взгляды, постоянно бросаемые налево-направо и через плечо; напряженные мышцы и резкие, нервные повороты головы; непроизвольная дрожь рук и судорожно сжатые кулаки.