Тони Моррисон - Любовь

Еще до того как Ап-Бич затопило во время урагана «Агнес», у нас разразилась засуха, вот только имени ей никто не придумал. Землю только-только продали и еще даже не успели поделить на участки, а тут хозяйки в Ап-Бич заметили, что из их шлангов потекла жидкая грязь. Пересохшие колодцы и негодная вода так их напугали, что они махнули рукой на свои дома с видом на океан и, мечтая побыстрее куда-нибудь переселиться, обратились в департамент жилищного строительства за двухпроцентной ипотекой. Их больше не устраивала, видите ли, дождевая вода. Бытовые неурядицы, безработица, ураганы, сменившие засуху, болотистые луга, превратившиеся в глинистую пустыню, откуда даже комары улетели, – я к этому относилась просто: это жизнь! Потом принялись строить государственные дома, и новый жилой массив получил название Оушенсайд – хотя никакого океана там и близко нет. Девелоперы начали продавать жилье ветеранам вьетнамской войны, белым пенсионерам, а когда Оушенсайд облюбовали безработные, живущие на продуктовые талоны, здесь сразу объявилась церковь и ушлые ребята из комитетов активных действий. Кому-то пособия и помогали, пока здешние места не накрыло волной городского обновления. Вот когда рабочие места сразу появились повсюду. Теперь там живут офисные служащие и сотрудники больничных лабораторий, и каждый день ездят оттуда на север, покрывая двадцать две мили в одну сторону. Так и курсируют взад-вперед – от своих симпатичных дешевых домиков в моллы [9] Молл – крупный торговый комплекс. да кинотеатры-мультиплексы, и все так счастливы, что в их головы ни одна мрачная мысль не закрадывается, тем более – воспоминания о Полицеглавах. Я о них тоже долго не вспоминала, покуда не начала скучать по женщинам Коузи. Я все думала: уж не угробили ли они в конце концов друг дружку? Ведь кто, кроме меня, узнал бы об их смерти в том доме? Так и вижу картинку: одна блюет на крыльцо, но не выпускает из руки нож, которым только что перерезала глотку другой, накормившей ее ядом! А что если с одной случится удар после того, как она пристрелит другую, – так она, парализованная, и подохнет с голоду прямо перед холодильником! Так обе и валялись бы там много дней, покуда бы их не нашли! И не раньше чем Сэндлеров мальчишка пришел бы в дом за своим недельным заработком. Пожалуй, выключу телевизор – надоел.

Раньше я частенько видела одну из Коузи, когда та в их ржавом «олдсмобиле» ехала в банк или к нам заруливала, чтобы съесть рубленый стейк. А теперь они обе из дома годами не выходят. С тех самых пор как одна вернулась с пакетом из «Уолмарта», [10] «Уолмарт» – сеть оптовой и розничной торговли. и, судя по ней, сразу было ясно, что спесь-то с нее сбили. И что-то было не видать белого чемодана «Самсонайт», с которым она когда-то сбежала. Я была уверена, что другая захлопнет дверь у нее перед носом, но она ее впустила. Думаю, обе прекрасно понимали, что сто́ят друг друга. При том, что обе уж на что противные – хуже не сыщешь! – и необщительные, а тем не менее всегда оставались в центре внимания – как и бывает с теми, кто вызывает всеобщую нелюбовь. Живут себе как две королевы в доме мистера Коузи, но после того как у них поселилась эта девчонка, что носит юбку короче исподнего, а исподнее и вовсе не надевает, мне что-то за них боязно: вдруг оставят меня ни с чем, только с жеваной-пережеваной повестью о прошлых временах, а на что она сгодится? Понимаю, это вздор – очередная поучительная история, сочиненная, чтобы пугать беспутных женщин и непослушных детей. Но ничего больше у меня нет. Сама знаю: нужно кое-что другое. Получше. Ну, например, повесть о том, как бесстыжие женщины могут испоганить жизнь добропорядочному мужчине. Под эту повесть я и мурлычу себе под нос.

В тот день, когда она шла по улицам Силка, колючий ветер выхолодил воздух. И солнца хватало лишь на то, чтобы подтолкнуть столбик уличных термометров на несколько градусов выше точки замерзания [11] Здесь и далее речь идет о температуре по шкале Фаренгейта, где точка замерзания воды равна +32 градусам, что соответствует нулю градусов по Цельсию. . У кромки воды образовалась тонкая наледь, а вдали от океана теснящиеся друг к другу дома на Монарх-стрит по-щенячьи поскуливали. Ледяная корка днем поблескивала, а в вечерних сумерках становилась незаметной, отчего на обледеневшем тротуаре даже уверенно шагающая молодая девушка чуть не поскальзывалась – а что уж говорить о прихрамывающих пешеходах постарше. Ей бы наклонить голову и зажмурить глаза, спасаясь от пронизывающего ветра, но она оказалась в этом районе впервые и поэтому внимательно оглядывала каждый дом, ища глазами адрес, указанный в объявлении: «Монарх-стрит, дом 1». Наконец она свернула на подъездную дорожку, где Сэндлер Гиббонс, стоя в дверях своего гаража, вскрывал новенький мешок антиобледенительной соли «Айс-офф». Он запомнит стук ее каблуков о бетонку, когда она направилась к нему, и изгиб ее бедра, когда она встала перед ним, и похожий на спелую дыню солнечный диск у нее над головой, и яркий отсвет лампочки на лице. Он запомнит ее приятный голос: девушка спросила у него дорогу к дому, где жили две женщины, которых он знал всю жизнь.