Стюарт Льюис - У вас семь новых сообщений

Рейчел-один, лучше и быть не могло.

– Пошли, – говорю я Жанин.

Мы заходим в магазин, а потом устраиваемся на скамейке. Спустя некоторое время Жанин произносит:

– Они поспорили, что сумеют привлечь его внимание.

– Кто?

– Рейчел.

У меня вскипает кровь:

– Не может быть. Ты-то откуда это знаешь?

– Подслушала. Я прогуливала урок и спряталась в туалете.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Не знаю, наверное, мне просто не хотелось, чтобы ты заморачивалась по поводу этой фигни. И я не думала, что они вообще за это возьмутся. Прости, пожалуйста.

– Такое чувство, что мне врут абсолютно все!

Она обнимает меня за плечи, но я сбрасываю ее руку резче, чем следовало бы. Через минуту она продолжает:

– Рейчел сказала своей немой подружке, что с кем бы ты ни встречалась, она заполучит его за две недели.

– Что? Бред какой-то. Не могу поверить, что я пыталась с ними дружить. Так вот почему она на той неделе позвала меня к себе! Рейчел хотела расспросить об Оливере!

– Не переживай так, – утешает Жанин, доедая последний кусочек, – судьба такая стерва.

– На что они поспорили?

– На билеты на «Злую».

– Какой удачный выбор.

Прежде чем уйти, Жанин дарит мне самодельную открытку. На ней изображена девушка, держащая над головой фотоаппарат. Надпись гласит: «Удачи». Почему-то, увидев открытку, я расплакалась. Жанин обнимает меня на прощание, а я чувствую себя сопливой идиоткой.

Дома Тайл спит, положив голову на колени Элизе. Она улыбается мне, я машу в ответ и поднимаюсь к себе. На сегодня с меня хватит.

Как ни странно, сплю я неплохо и утром спускаюсь на кухню выпить сока. Элиза опять просыпала сахар – очередное напоминание, что мамы больше нет. Она бы тут же вытерла. Я беру тряпку и слышу, как кто-то стоит рядом.

– О, прости. Мой бывший муж везде ходил за мной с тряпкой. Неудивительно, что он сменил ориентацию. – Она слегка морщится. – Я заподозрила неладное, когда он разложил все вещи в шкафу по цвету, включая постельное белье.

Я пытаюсь улыбнуться, но воспоминания прошлой ночи возвращаются, как будто в соке, который я выпила, был яд. Элиза, видимо, это замечает, потому что тут же интересуется:

– Нервная ночь?

Я смотрю на нее и чувствую странную легкость, будто все мои неприятные мысли о ней исчезают.

– Это мелочь, но мои якобы подруги – две Рейчел – поспорили, что одна из них сможет увести моего парня. Собственно, это и произошло. И если Рейчел я могу понять, то Оливера нет. Он настолько… не знаю… выше их. Он единственный парень, которого я…

Неожиданно мне становится неудобно, хоть Элиза и делает вид, что в моей откровенности нет ничего необычного.

– Если вам суждено быть вместе, он вернется.

– Легко сказать.

– Ну, мне тоже досталась своя доля разочарований по мужской части. По-моему, все они просто сборище придурков. Твой отец не такой, впрочем. Он хороший человек.

Странно слушать, как она рассуждает о моем отце. Она же едва его знает.

– Хороший человек, который мне соврал.

Она никак на это не реагирует, продолжая маленькими глоточками пить свой травяной чай.

– У всех свои недостатки.

Все, что Элиза говорит, так банально. У нее должна быть сторона, которую она не показывает. Происходящее научило меня одному: у всех нас есть фасад, который мы демонстрируем миру и друг другу, и у некоторых оказывается больше слоев, чем у других. Элиза настолько сложный человек? Может быть, и нет. Возможно, она привносит в жизнь отца что-то простое и понятное. Мама никогда не была пассивным наблюдателем. Она всегда ставила нас перед выбором, заставляла нестандартно думать об окружающем мире. Однажды мама сказала мне, что у людей есть «настоящие голоса». С любимым человеком ты говоришь своим настоящим голосом, и все, что произносишь, – правда. Может быть, это настоящий голос Элизы.

Я смотрю в окно на дом Оливера.

– Он почти не играет теперь.

– Что было вчера вечером?

– Мы сбежали, после того как я увидела их поцелуй. Но теперь он не занимается дома. Интересно, не напугала ли я его тем, что постоянно слушала?

– Думаю, ему это нравилось. В любом случае он не провстречается долго с этой Барби.

– Откуда ты знаешь, что она Барби?

– Ты же сказала, что она блондинка.

Кажется, Элиза начинает мне нравиться.

Звонят в дверь. Это курьер с письмом для меня. Я расписываюсь, открываю пакет и раскладываю содержимое на кухонном столе. Верстка из журнала. Они напечатали снимок Дарии на скамейке. Выглядит прикольно.