Светлана Талан - Ошибка

– Здравствуй, мое солнышко!

Он коснулся губами ее губ – они были прохладными.

– Я так рада тебя видеть! – сказала Диана. – А почему ты так выглядишь?

– Как?

– Как будто ты болен.

– Да, моя любимая, самая прекрасная, – Никита взял руку Дианы, – я действительно болен. Мало того, я недостоин тебя. Мне нужно тебе все рассказать.

Никита, ничего не скрывая, рассказал Диане о себе. Он признался, что потерял самое святое в своей жизни и дошел до того, что приставил нож к горлу матери, готовый убить ее ради очередной дозы. Диана первая узнала о том, что в его сознании «вбит гвоздь», который не дает ему жить, постоянно вызывая желание уколоться.

– Моя жизнь вышла на финишную прямую, где ждет смерть, – заключил он. – Я не хочу умирать, но уже смирился с тем, что это случится очень скоро. Возможно, это к лучшему? На земле должны жить такие, как ты, а таким, как я, здесь нет места.

– Как я?

– Да, как ты! Дианочка, ты – ангел, ты – святая! – Никита поцеловал ее тонкие, почти прозрачные пальчики.

– Ты многого не знаешь, – возразила Диана. – Я хотела поговорить с тобой об этом. Дай мне слово, что о нашем разговоре не узнает ни одна живая душа ни сейчас, ни потом.

Никита пообещал, что не раскроет ее тайну, и Диана рассказала ему о себе.

– Когда я увидела Люду с изуродованным лицом, с почерневшим носом, ее тело, которое гнило на живом человеке, – печально произнесла Диана, – то поняла, что такое может случиться и со мной. Я не хочу так умереть и даже не могу представить, что мое молодое тело покроется нарывами. Решение пришло молниеносно. Я вспомнила, что модели умирают от анорексии, которая наступает в результате длительного голодания и изнурительных диет. И тогда я решила, что лучше уйти красиво. Я была моделью, я ею должна уйти. Это намного лучше, чем мучить других и самой страдать, чтобы потом все равно умереть от СПИДа. Я решила не ожидать, пока ты уйдешь от меня, узнав о болезни, или меня убьют те богатые извращенцы. У меня не было сил сознаться в том, что я ВИЧ-инфицированная, своему брату, и пережить момент, когда он отвернется от меня. Хотелось уйти так, чтобы я осталась в памяти твоей и брата чистой и светлой, чтобы газеты написали, что у меня была анорексия, но не СПИД. Я поехала в гостиницу и там в добровольном заточении перестала есть. Сначала было трудно, я вызывала у себя рвоту, потом… Потом наступило полное безразличие.

– Глупенькая, моя маленькая, – растрогался Никита. Он не мог сдержать слез, поэтому наклонился и начал покрывать поцелуями ее руку. – Зачем?! Зачем ты это сделала? Как ты могла подумать, что я брошу тебя? Ради тебя я готов на все!

– Поздно, уже поздно говорить об этом. Не знаю, возможно, я сделала ошибку, приняв такое решение, но сейчас я не жалею ни о чем. Главное, что ты теперь знаешь правду. Веришь, мне стало легче, когда я тебе обо всем рассказала…

– Дианочка, мое солнышко, ты должна выздороветь, – горячо говорил Никита, уже не пряча своих слез.

– Давай лучше поговорим о тебе.

– Что обо мне говорить? – Никита вытер ладонью набежавшие слезы. – Жизнь – это пункт А, конечная цель которой – пункт В. Я шел от пункта А к В, но внезапно остановился в точке С. Это случилось тогда, когда я стал наркозависимым. Что теперь? Из точки С вернуться в точку А уже невозможно, точка невозвращения мною пройдена, осталось совсем немного, чтобы дойти до конечной точки В.

– Твоя геометрия неправильна, – улыбнулась Диана, – и сейчас я тебе это докажу. Да, все мы живем от А до точки В. Теперь ты остановился в точке С. Эта точка – наша встреча и мой уход. Но я имею право на последнее желание.

– Все, что угодно! – воскликнул Никита, нежно погладив ее лицо.

– Я не хочу, чтобы ты так быстро оказался в точке В.

– Я делал попытки, но…

– Мой уход не должен быть напрасным. Не хочется думать, что я прожила жизнь зря и вот так бесславно ушла к точке В. Я хочу, чтобы наша точка С стала началом твоей новой жизни. Пообещай мне, что ты начнешь новую жизнь, – сказала Диана. Было заметно, что каждое следующее слово дается ей тяжело, словно девушку оставляют последние силы. – Я не знаю, как ты это сделаешь, но ты просто обязан это сделать. Дай мне слово… ради меня, ради нашей любви…

– Я обещаю тебе, – уверенно ответил Никита.

– Спасибо тебе, любимый. Поцелуй меня, – попросила она.

Никита поцеловал Диану в губы. Ее лицо осветила легкая улыбка.

– Теперь я буду спокойна. – Девушка устало прикрыла глаза, но руку Никиты не отпустила. Он подумал, что Диана заснула, но она опять открыла глаза. – Я никогда об этом не говорила брату, – сказала она. – Когда мы были детьми, то все в детдоме мечтали о том, чтобы их забрали приемные родители, а я этого не хотела и даже боялась. Когда меня вызывала воспитатель, чтобы показать супружеским парам, желавшим взять ребенка, я пачкала себе лицо, отрывала пуговицы, а потом делала вид, что не помню ни одного стиха, ковыряла пальцем в носу, короче, делала что угодно, лишь бы не понравиться им. И знаешь почему?