Даниэла Стил - Идеальная жизнь

Салима была прекрасна в белом шелковом платье, которое они купили специально для ее выступления. Бекки тоже принарядилась в новое платье. Блейз шутила, что на их фоне выглядит настоящей замухрышкой: в рубашке, льняных брюках и золотистых сандалиях на босу ногу. Не говоря уже о том, что за восемь часов полета одежда на ней успела изрядно помяться.

– Мама, мне все равно. Ты могла прийти на мой концерт даже голой. Я так счастлива, что ты успела, – улыбнулась Салима.

– Я тоже, – ответила Блейз, беря дочь за руку. Она наклонилась и поцеловала Салиму в щеку. Блейз впервые была исполнена такой сильной материнской гордостью за Салиму, ее музыкальные достижения, упорный труд и прекрасный концерт. Гордилась Блейз и собой за то, что успела и не подвела дочь. В кои-то веки работа отошла для нее на второй план, уступив место семье. Это был самый счастливый вечер в жизни обеих – и матери, и дочери. Блейз с гордой улыбкой смотрела на дочь, а в следующий миг почувствовала, как в ее чреве впервые шевельнулся будущий сын.

Всю субботу и воскресенье Салима упивалась успехом своего концерта. Позвонила Лючанна, чтобы в очередной раз сказать ей, что она была неподражаема. Блейз в знак признательности послала Лючанне две дюжины красных роз. Еще две дюжины, правда розовых, предназначались Салиме. Все трое пребывали на седьмом небе от счастья. В субботу они отправились гулять в парк, а потом на ужин в Вест-Виллидж, в шумный ресторан, в котором всегда было полно молодежи, и в очередной раз отметили успех Салимы. В воскресенье Салима и Бекки отправились в парк. Блейз наконец осталась одна и смогла заняться чемоданами. По всей ее комнате была раскидана одежда. Сама Блейз была под стать своему жилищу – босиком, в просторной белой фуфайке на пару размеров больше, чем нужно, и в джинсах. Она утром вымыла голову, и теперь ее ярко-рыжие волосы разметались по плечам. Она была занята тем, что пыталась придать этому хаосу некоторую упорядоченность, когда в дверь позвонили. Странно, Салима и Бекки только что ушли. Может, они что-то забыли, например ключ от квартиры, и решили вернуться за ним? Да, наверно, так и есть, ведь никакого звонка от швейцара, дежурившего на первом этаже, не было.

Блейз с улыбкой открыла дверь, рассчитывая увидеть перед собой девушек.

– Забыли ключи, милые барышни? – шутливо спросила она, но в следующий миг до нее дошло, что перед ней Саймон. Да-да, именно он, в брюках цвета хаки и белой рубашке, через локоть переброшен блейзер. Дар речи моментально пропал. Это было сродни тому, как открыть дверь призраку. Саймон тотчас понял это по ее лицу, которое сделалось бледным как мел.

– Ой, извини, я думала, это мои девушки. Кстати, что ты здесь делаешь? И почему швейцар не предупредил меня о твоем приходе? – спросила Блейз. Нет, она ничуть не рассердилась. Просто он застал ее врасплох. Она застыла, растерянная, не зная, что сказать, и даже не пригласила его войти. Они стояли в дверном проеме, глядя друг другу в глаза. Блейз как будто обдало горячей волной, но виду она не подала. Впрочем, Саймон все понял по ее глазам.

– Наверно, он все еще считает, что я живу здесь. Или же я ему нравлюсь, – пошутил Саймон и с нежностью посмотрел на Блейз. – Мне можно войти, или ты занята? – осторожно спросил он, не зная, впустит ли она его к себе в дом.

– Извини, то есть да, и то и другое. Я занята, но ты можешь войти. Я в пятницу вернулась из Франции и как раз разбираю вещи.

Она все еще была под впечатлением успеха дочери, довольная и счастливая.

– Я слышал, что концерт Салимы прошел «на ура», – сказал Саймон, входя вслед за Блейз в знакомую прихожую, а затем в гостиную. Они, бывало, сидели здесь, хотя и не слишком часто. Гостиная производила впечатление слишком чопорной. Неудивительно, что он предпочитал кухню, или рабочий кабинет Блейз, или ее спальню. Но теперь Саймон больше не жил здесь и поэтому был посторонним человеком. Блейз пыталась об этом не думать, когда предложила ему присесть. Она понятия не имела, зачем он пришел, – наверно, проведать Салиму, что с его стороны довольно самонадеянно. Ему даже в голову не пришло заранее позвонить и узнать, будет ли кто дома, и вообще, рады ли ему здесь. Что совершенно не в его духе. Раньше за ним такого не водилось.

– Она была просто чудо, – с улыбкой ответила Блейз. – Как я понимаю, ты пришел проведать ее. Увы, они с Бекки только что ушли гулять. Потому-то я и подумала, что это они, когда открывала дверь. Вряд ли они скоро вернутся. – Она разговаривала с ним, как с гостем или как со старым знакомым, а отнюдь не с тем, кого еще недавно любила, да и сейчас любит.