Кора Кармак - Притворись (ЛП)

В комнате повисла тишина, но такая уютная, к которой мы с Кейдом привыкли, она и раньше окружала нас, пока однажды все кардинально не поменялось. Я ничего не сказала, потому что это было и не нужно.

Он протянул руку, и я прильнула к ней, словно это была единственная вещь, способная спасти меня.

- Я пройду это путь с тобой.

После этих слов тяжесть в груди прошла, и я кивнула.

- Спасибо, - только и смогла произнести я.

- Не понимаю, почему ты меня благодаришь.

Я вспомнила, как он вел себя прошлой ночью и сказала:

- Ты поборол своих демонов, возможно, смогу и я.

Он улыбнулся и сжал мою руку.

- Пойдем, Бесстрашная Девочка.

Я была далеко не бесстрашная, но он считал, что у меня было хотя бы половина того мужества, в котором я нуждалась. Мы вышли из его комнаты и вместе спустились вниз.

Папа смотрел телевизор, а мама что-то готовила на кухне. Майкл разговаривал по телефону, а “дьяволица” листала журнал “Лучшие дома и сады”.

Первой заметила меня Бетани и тут же уронила челюсть. Боже, как приятно было стать причиной этого ужаса на ее лице. Надеюсь, эта гримаса останется с ней надолго.

- БЕТТИ! - закричала она. Ее лицо вытянулось, и я вспомнила вопрос Кейда. Почему она меня ненавидит? Возможно, как и мои родители, ей нравилось жить в спокойном, размеренном мире, к которому я не никогда не принадлежала. С татуировками или без них.

Кейд сжал мою руку, и я сделала самый глубокий вдох, на который вообще была способна. Мама вышла из кухни, вытирая полотенцем сковородку.

- Да?

Бетани указала на меня. Я сделала несколько шагов вперед и оказалась в гостиной. Кейд, как и обещал, был рядом. Мама посмотрела на меня, но прошло несколько невероятно длинных секунд, пока она по-настоящему меня увидела. Она уронила сковородку, и та ударилась о деревянный пол. На ее лице отразился калейдоскоп эмоции, что в обычной ситуации я бы нашла очень забавным, но сейчас я не знала, на какой именно она остановится. Мне это напоминало “Колесо фортуны”, только ничего хорошего мне это не предвещало. Папа оторвался от телевизора, когда мама произнесла:

- Маккензи Кетлин Миллер, как ты посмела сотворить такой кошмар со своим телом?

Мне стало больно, но я оставалась невозмутимой.

Папа спросил:

- Что еще за кошмар? - Он повернул голову в мою сторону, и я увидела, как он побагровел от злости. Из них двоих он был самым непредсказуемым. Он медленно поднялся, сдерживая свои эмоции. Его взгляд метался между моей шеей и пирсингом на ухе. Туда и обратно. Снова и снова.

- Что, ради всего святого, ты с собой сделала?

Он говорил мягко, но слегка резковато. Это было самое страшное его состояние - спокойный и невозмутимый. До поры до времени. К нему подошла мама, и он взял ее под руку. У нее на глазах навернулись слезы, и она смахнула их тыльной стороной ладони.

- Почему она так с нами поступает? - спросила она его.

Теперь мое волнение превратилось в гнев.

- Я ничего вам не сделала. Я была вольна поступать со своим телом, как мне заблагорассудится. С вами это никак не связано.

Отец не выдержал.

- Ты стала похожа на… уличную проститутку, и думаешь, нас это не будет волновать?

Он не поднял на меня руку, но мог, как бывало раньше. Однако больно мне было не меньше.

- Майк, - раздался низкий и твердый голос Кейда. Отец замолчал, и я увидела, насколько он смущен и зол одновременно, что кто-то посторонний стал свидетелем этого разговора.

- Сынок, думаю, тебе лучше уйти. Мы сами во всем разберемся.

Я запаниковала и со всей силы сжала руку Кейда.

- Со всем уважением, сэр, но я никуда не уйду.

От негодования мама фыркнула, а папа разозлился еще сильнее. Если это вообще возможно. Я не хотела, чтобы они ненавидели из-за меня Кейда. Я шагнула вперед и сказала:

- Знаю, вам не нравятся подобные вещи, но…

- Не нравятся? - Мама была в истерике. - Мы растили тебя с уважением к Богу и церкви. Тебя с младенчества учили, что тело - это храм. А сейчас ты полностью его уничтожила. Ты знаешь, что в Библии говорится о подобной мерзости.

- В Библии также говорится о том, чтобы отказаться от богатства, но вы, ребята, уверена, по этому поводу не волнуетесь. И я не разрушала свое тело. На руках нет следов от иголок, зависимости тоже ни от чего нет. И я не стала проституткой, папа. Искусство татуировки много для меня значит, и я решила сделать его частью себя.

- Волнистые линии много для тебя значат? - рявкнул отец. - А птицы? Да, я понимаю, почему они для тебя важны.