Джейми Макгвайр: Прекрасная жертва (ЛП)

К тому же, у меня прекрасно получается уходить. Один ужин, и между нами все будет кончено.

Мои пальцы намокли под холодной водой, хлынувшей из душа. Трубы жалобно напевали, расширившись и дрожа сквозь тонкие белые стены моего необычного двухкомнатного лофта над «The Bucksaw Cafe». Казалось, что пройдет целая вечность, когда из крана польется горячая вода.

Ковры были изношены и пахли жиром и затхлостью, если не зажигать ароматические свечи, но это была моя квартира, за двести долларов в месяц. По сравнению с другими вариантами в Спрингс, этот лофт достался мне практически даром.

На стенах остались различные украшения из коллекции Федры. Я ушла из дома, не взяв с собой ничего, кроме надетых вещей и сумочки «Louis Vuitton». Даже если бы я захотела что-нибудь взять с собой, отец не позволил бы.

Доктора Уильяма Фэрчайлда боялись, как в больнице, так и дома, но не потому, что он оскорблял и устрашал всех – хотя такой грешок за ним водился. Уильям был известным кардиологом в штате Колорадо и женился на докторе Блэр Фэрчайлд – одной из лучших кардиохирургов Северной Америки, также известной как моя мать… и, по словам некоторых из ее медсестер, самая главная стерва во всей вселенной.

Мои родители были созданы друг для друга. И единственным, кто не вписывался в наше идеальное семейство, была я – постоянное разочарование для них двоих.

В выпускном классе школы, я познакомилась со своим лучшим другом, тайным убежищем, обещавшим избавление от стресса и обеспечение хорошего времяпровождения – дешевое пиво. Чем одержимее и известные становились мои родители, тем сильнее проявлялось мое одиночество и стыд – а это, они совсем не замечали.

Вода начала теплеть, возвращая мои мысли в настоящее.

- Наконец-то, - в никуда проговорила я.

Пуговица джинсов легко расстегнулась, благодаря изношенной и растянутой петельке. Приспустив штаны, я поняла, что, погрузившись в мысли, забыла о важной части своего ночного обряда. Выругавшись вслух, поспешила к шкафу в своей спальне. Нагнувшись, достала обувную коробку. Отнесла ее на кухню и положила рядом с фартуком на стойке.

Толстая пачка двадцаток и чуть меньше со счетами выпала из кармана фартука, который был аккуратно сложен на пятнистой серо-розовой пластиковой столешнице. Я сняла крышку с коробки, которая хранила на протяжении пяти лет письма, фотографии и наличку, вместо пары адидасовских кроссовок. Я аккуратно убрала половину чаевых внутрь, а затем спрятала коробку в темный угол шкафа.

Я вернулась на кухню, чтобы свернуть оставшиеся деньги внутри простой черной сумки, которую приобрела со скидкой в местном магазинчике после того, как онлайн продала свою «Louis Vuitton». Сто одиннадцать долларов идеально заняли оставшееся место в кармашке. Я смогу оплатить ренту после следующей смены. Улыбаясь от этой мысли, бросила сумочку на прилавок на пути в ванную.

Моя футболка прилипла к телу после тяжелого рабочего дня. Я сняла ее и легко скинула поношенные высокие «Конверсы», а затем с трудом вылезла из узких джинсов, спустив их вниз до лодыжек и откинув в угол.

Большая куча грязной одежды наполнила меня счастьем, напоминая, что подобного бы не случилось в моей бывшей жизни. С полным домом обслуги: Вандой – экономкой и тремя горничными – Сесили, Марией и Анной – недосмотр стирки в конце дня означал бы чье-то увольнение. Моя постель убиралась, стоило мне только ее покинуть, а вещи оказывались постиранными, отглаженными и сложенными уже на следующий день.

Я сбросила трусики на пол и стянула мокрые носки. После чего шагнула под горячий неравномерный поток. Периодически вода становилась то обжигающей, то ледяной, потом вновь становилось нормальной, что меня совсем не беспокоило.

Мусорная корзина заполнена, стирки накопилось за неделю, раковина полна грязной посуды. И я отправляюсь спать, даже не подумав убрать за собой. Никто не станет на меня орать, приказывать или обращать внимание на состояние моей рубашки или небрежности прически. Здесь мне необязательно выглядеть безупречно. Больше не нужно было быть совершенной. Мне нужно было только жить и дышать для самой себя.

Желтые обои в ванной начали отслаиваться от многолетнего пара, заполняющего комнату, краска в гостиной облупливалась и стиралась, а в углу на потолке спальни расцвело огромное водяное пятно, которое, казалось, с каждым годом становилось все больше. Ковер затерся, мебель была слишком старой, но все это было моим, не обремененным воспоминаниями и обязательствами.