Сьюзен Филлипс - Медовый месяц

— Понимаю, — кивнула Хани.

Следующие три часа она наблюдала, как постепенно оживает «Черный гром». Нагруженный мешками с песком поезд отчаянно преодолевал подъем — останавливался, затем трогался, снова останавливался, пока двигатель не довели до совершенства. Когда поезд наконец показался на вершине и пошел на первый спуск, Хани почувствовала, что сама готова взлететь ввысь. Поезд успешно преодолел остаток трассы, включая спираль, и вернулся на станцию под оглушительные приветствия собравшихся.

«Черный гром» снова в строю!

Оставшиеся дни недели промелькнули для Хани как одно мгновение. К четвергу горки были готовы для испытаний с пассажирами, и после первой поездки инженеры были вне себя от радости. Хотя еще требовалось слегка сгладить отдельные участки трассы, чтобы спуски там не были такими кошмарными, «Черный гром» не обманул ожиданий — он был скоростным, захватывающим дух, неудержимым.

В четверг к вечеру мастер сообщил Хани об успешном прохождении проверки на безопасность и предложил ей принять участие в следующем пробном пуске.

Хани покачала головой:

— Пока еще нет.

В пятницу она также отказалась участвовать в испытаниях. Хотя ей и приходилось вертеться эти дни как белка в колесе, не по этой причине она отказалась — Хани останавливало присутствие многих людей. Оператор пульта управления согласился прийти в субботу в парк пораньше, задолго до открытия. Тогда она и совершит свою первую поездку.

Хани осмотрелась вокруг. Большая часть парка была огорожена из соображений безопасности, но подготовка шла своим чередом. Рядом со зданием станции «Черного грома» устанавливали оборудование для маленьких кафе, арендуемые карусели уже смонтировали на том месте, где прежде стояли старые. Для самых маленьких посетителей подготовили надувные луноходы и разнообразные кабинки с играми, которые должны были запустить члены местной церковной общины. Но главным ее детищем был «Черный гром».

Восстановление «Черного грома» обошлось ей приблизительно в миллион долларов. Она была разорена и по уши в долгах, но не жалела ни о чем. Завтра на рассвете она заберется в первый вагончик и увидит, сможет ли прикоснуться к тому вечному, что окончательно примирит ее со смертью Дэша.

Хани заметила маленькую девочку, видимо дочь кого-то из ее рабочих, напряженно вглядывавшуюся в очертания «Черного грома». Девочка так сильно задрала голову, что кончики ее прямых темных волос касались пояса джинсов. Выражение лица было столь серьезным, что, подойдя к ней поближе, Хани невольно улыбнулась:

— Привет! Ищем кого-то?

— Я жду своего папу.

Волосы девочки были прихвачены несколькими разнородными заколками, не подходящими друг к другу. Кроме джинсов, на ней были спортивная майка с атласной аппликацией, изображавшей красно-желтый буксирный катер, пара поношенных тапочек фирмы «Найк» и ядовито-розовый браслет, весь в серебристых блестках.

— Эти американские горки, оказывается, и правда такие громадные, — сказала она.

— Да, это так.

Девочка повернулась и изучающе оглядела Хани:

— На них очень страшно?

— Они очень крутые.

— А я бы не испугалась, — похвастала малышка. — Я вообще ничего не боюсь. — Тут на ее личике появилась растерянность. — Вот только у меня ночные кошмары бывают.

— А ты каталась когда-нибудь на американских горках? — поинтересовалась Хани.

— Только один раз, когда была совсем маленькой.

— Жаль, не повезло.

Девочка возмущенно засопела:

— Я собиралась прокатиться на «Космической горе», когда мы ездили в Диснейленд, но папа не разрешил мне из-за этих страшных снов. Он был такой нехороший! И потом заставил нас рано уехать, потому что я слишком рассердилась.

Хани постаралась скрыть веселость:

— А как все было?

— Я нечаянно опрокинула свой стаканчик с мороженым, но я же не нарочно попала в его рубашку, а он не должен был заставлять нас уезжать.

Хани не могла удержаться от смеха, беззаботного, потому что не ей приходилось отвечать за воспитание этой сообразительной маленькой шалуньи. Что-то в ней напомнило Хани другую маленькую девочку, так же бесстрашно окунувшуюся в жизнь. Девочка негодующе посмотрела на Хани:

— И ни капельки не смешно!

Хани моментально опомнилась:

— Извини, пожалуйста! Ты права. И правда, что смешного в том, что вам пришлось рано уехать из Диснейленда!

— Папа уже сказал, что я не смогу прокатиться на «Черном громе». Я даже заплакала, а он все равно не разрешил. Он в самом деле такой нехороший!