Эми Фетцер - Спорить с судьбой бесполезно

Еще один рыцарь нашелся! Ей захотелось выплеснуть злость и обиду на Дэниела, но он этого не заслуживал. Она никого лучше не встречала с тех пор, как закончила кулинарное училище.

— Буду, — ответила наконец Келли. — И передай этим семерым чародеям, что, если я в отпуске, это не значит, что и они тоже!

— Передам! — засмеялся Дэниел. — Пока, Келли!

— До встречи, босс! — Она повесила трубку, сунула руки в карманы и посмотрела в лицо Ангелу. — Убирайся!

Он не произнес ни слова, но от его холодного взгляда у нее возникло чувство, будто его ладони дюйм за дюймом обследовали ее обнаженное тело. Приподнявшись на локте, он помахал ее ключами. Но Келли точно помнила, что вчера вечером они были у нее.

— Ты мог бы оставить их на столике.

Гейб пожал плечами. Конечно, мог бы. Но ему надо было увидеть ее, убедиться, что нанесенный им удар не сломал ее.

Келли протянула руку, и он кинул ключи в ее ладонь. Они были влажны и хранили тепло его рук. Он, должно быть, вытащил их у нее из сумочки! Ей не хотелось думать, что он прихватил что-нибудь еще.

Она, как можно более небрежно, налила себе кофе, понимая, что проникнуть в ее номер ему помог официант. Нужно будет поговорить с руководством отеля!

— Значит, ты не только приставучий тип, но и вор?

— Машина у отеля, — сказал он, и от его резкого голоса Келли охватила внутренняя дрожь.

Она отхлебнула горячего кофе и встретилась в зеркале с его взглядом.

— Уходи, Ангел!

Он подошел к ней сзади. Она судорожно сжала чашку.

— Как твоя голова?

— А тебе какое дело?

К сожалению, это было именно его делом. Он должен защитить ее, вернуть записку прежде, чем за ней явятся конкуренты Дэниела. Если Дэниел так легко нашел Келли, то и они найдут! Гейб никогда не думал, что кондитерский бизнес так опасен.

— Никакого! — Он пожал широкими плечами. — Просто хотел поговорить.

— Мог бы поговорить вчера вечером! На мгновение Келли захотелось взять свои слова обратно, и она с резким стуком поставила чашку.

Гейб чувствовал свою вину и радовался, что Келли не может его видеть. Не понимая, что на него нашло, он наклонился и, приблизившись лицом к ее затылку, вдохнул аромат… нет, не мыла, не шампуня, а самой Келли: ее невинности, энергии и жизни. Ему захотелось немногого. Совсем немногого: только согреться мечтой о несбыточном.

— Но тебе это нравилось!

— Ты понятия не имеешь, что мне нравится, Ангел! Но, уж конечно, не твои грязные приставания! — Голос ее прервался. — Уходи! — повторила она.

Ангел мягко притянул ее к себе, прижимаясь своим большим сильным телом к ее спине и мягким ягодицам. Необузданная страсть снова проснулась в девушке. Келли отчаянно боролась со своим желанием распахнуть халат и насладиться его прикосновением.

Гейб почувствовал ее участившееся дыхание, внезапно напрягшееся маленькое обнаженное тело под толстым купальным халатом. Он не хотел знать, что она сейчас чувствует. И все же повернул ее к себе, приподнял за подбородок ее голову, заставил посмотреть на себя.

Запустив руки в ее волосы, он прижался к ее губам. Это был нежный, неуверенный поцелуй, неторопливый и полный подавляемого желания. Она слышала, как колотилось его сердце, и ее колени обмякли, сопротивление ослабло. Но инстинкт выживания, рожденный в брошенной девочке много лет назад, не позволял ей с легкостью отдаться ему.

Сделав над собой усилие, Келли отстранилась. — Нет! Нет! — Она не хотела его жалости. Но и не обманывала себя: ее влечение было очень сильным и, вопреки здравому смыслу, она доверяла Гейбу. Стоило ей взглянуть на него, и она утонула в глубине этих холодных зеленых глаз, отнимавших у нее силу воли, как взгляд пантеры у ее жертвы. Ангел взглянул на вырез ее халата, и Келли остро ощутила свою плохо прикрытую наготу. От одного этого взгляда глубокая, пульсирующая боль разлилась внутри нее. Она отвела глаза, стараясь восстановить в себе остатки гнева и неприязни. Но их не было. Она с досадой подняла руки.

— Хорошо, я сдаюсь! Я умею признавать, что надо мной взяли верх!

— Понятно, — услышала она в ответ. — Ты вспоминаешь вчерашнюю ночь!

Ангел остановился в дверях, опершись загорелой рукой о косяк. На его губах играла какая-то странная полуулыбка, а взгляд ласкал ее. Боже, она сгорит в огне, который жег все ее тело, или сойдет с ума.

Гейб понял, что она прощает его за намеренную жестокость, с которой он обошелся с ней вчера вечером. Он не заслуживал прощения, но радовался, что получил его. Господи! Он должен держаться от нее подальше! Прикосновение к ней давало ему какую-то странную свободу, но он недостаточно хорош для такой женщины, как Келли! Для ее поцелуев, ее улыбки и… для ее постели!