Эмили Сноу - Трофей (ЛП)

Поглощенная #1

- Твой младший братишка звонил. Три раза.

Мой взгляд отрывается от корреспонденции, которую я держу в руках, и поднимается, встречаясь с темными глазами Тори. Она сидит в трех метрах от меня за кухонной стойкой. Моя клевая, самоуверенная соседка по комнате, с которой я познакомилась четыре года назад, когда она спасла меня от траты времени в пустую с богатеньким маменькиным сынком, сейчас с беспокойством вертит в руках огромный бокал, на котором выгравирован похабный слоган. Она достаточно хорошо знает моего брата, чтобы понимать, что что-то не так. Это что-то важное, иначе бы Сет продолжил избегать меня. Он уже шесть месяцев как должен мне две штуки долларов, с июля, и последний раз, когда я на самом деле разговаривала с ним, было на День Труда.

Даже от совместного празднования Рождества, он отвертелся с помощью электронного письма.

Боже. . . Это не хорошо.

- Он сказал, чего хочет? - хриплю я. Я прислоняю свое тело к стальной двери, от чего целый ряд засовов впираются мне в спину. Хрустящие конверты сжимаются в моих пальцах, но я не в силах удержаться от уничтожения стопки счетов и открыток от родителей Тори. Я слишком беспокоюсь о том, почему звонил Сет.

Трижды.

Тори пожимает плечами и косится на блики прозрачной жидкости в своем стакане, после чего одним движением опрокидывает содержимое в рот и выпивает одним глотком. В пределах видимости нет ни одной бутылки, но мне известно, что она пьет мятный шнапс. Ее выдает бутылка шоколадного сиропа, которым она обычно запивает шнапс, и которая прямо сейчас стоит возле ее телефона. Плюс, именно этот напиток она обычно употребляет перед пятничной игрой. Иногда, когда неудачная неделя моего босса сказывается и на мне, я поддаюсь на уговоры Тори и тоже немного выпиваю. Сейчас же, я не в настроении даже прикасаться к подобным вещам.

Где-то в районе переносицы у меня уже начинает формироваться мигрень.

- Он просто попросил перезвонить ему… - говорит она. Но по тому, как стихает ее голос, я понимаю, что думаем мы об одном и том же.

О том, что, черт побери, моя мама сделала на этот раз?

Потому что в последний раз, когда я получила истеричный звонок от Сета полтора года назад, я узнала, что наша мама совершила попытку самоубийства, которая, как она сказала мне позднее, была сфабрикована исключительно для привлечения дополнительного внимания. Лепя мячик из бумаги, я живо вспоминаю то, как она смеялась над моей наивностью и глупостью, из-за которых я примчалась домой.

- Всегда бы так быстро, - сказала она со своим сильным акцентом. После чего сделала длинную затяжку сигареты, для покупки которой ей, вероятно, пришлось сделать что-то неприличное.

Отгоняя мысли о своей матери, я фальшиво улыбаюсь Тори.

- Ты сегодня вечером идешь развлечься?

Ответ очевиден. Это вечер пятницы, и даже при том, что я вижу ее только выше пояса, могу сказать, что одета она сногсшибательно. Безупречно чистые волосы и макияж - есть. Красное платье без бретелек, которое, наверное, короче, чем моя футболка - есть. Ее нереально высокие "трахни-меня" туфли - есть и еще раз есть.

- Авангард с Беном, Стейси и Михеем.

Ее черные, идеально выгнутые брови сходятся на переносице, а губы приоткрываются, словно она собирается сказать что-то еще. Но я упрямо качаю головой, и она моментально захлопывает рот. Ей прекрасно известно, что приглашать меня с собой бессмысленно. Сегодня никакое количество сладких слов не убедит меня покинуть квартиру. Слишком велика вероятность того, что сообщенные мне Сетом новости испортят мне сегодняшнюю ночь и весь остаток года.

Я медленно сглатываю, раз за разом, пытаясь избавиться от жжения задней стенки горла.

- Ну, вот, - огрызается Тори. Она тянется через стойку, хватая свой телефон. - Я позвоню и аннулиру...

Бросаясь к ней, я выхватываю ее мобильный. В процессе из рук выпадают скомканные бумаги, которые на данный момент выглядят почти как единое целое, и приземляются возле ее пустого бокала.

- Пожалуйста, просто. . . не надо . Ты выглядишь такой горячей штучкой, что грех просиживать эту ночь со мной. К-клянусь, я буду в порядке.

По тому, как Тори сжимает свои губы в тонкую алую линию, кажется, она не очень в это верит. Я отдаю ей телефон, сжимая ее пальцы поверх него. Натянув еще более сверкающую улыбку, я говорю с ней самым бодрым, из всех возможных в моем состоянии, голосом о том, что хорошо проведу время.