Джоди Эллен Малпас - Одна обещанная ночь (ЛП)

– Сегодня. Что ты делала? – подсказываю я.

– Оо, – бросает в меня кухонным полотенцем. – Ничем волнительным не занималась. Немного походила по магазинам и испекла твой любимый морковный пирог, – она подходит к другой столешнице, где на охладительной решетке лежит пирог. Только это не морковный пирог.

– Ты приготовила для меня морковный пирог? – спрашиваю, глядя, как она возвращается и наливает две тарелки супа.

– Да. Как и сказала, Ливи. Я сделала твой любимый.

– Но мой любимый лимонный, Нан. Ты знаешь это.

Она не отрывается от своего занятия: несет две тарелки с супом и ставит их на стол.

– Да, знаю. Поэтому и испекла тебе лимонный пирог.

Я снова взглянула через кухню, просто чтобы удостовериться, что не ошибаюсь.

– Нан, больше похоже на пирог-перевертыш с ананасами.

Она присела на стул, посмотрев на меня так, будто это я здесь тронулась умом.

– Потому что это и есть пирог с ананасами, – она погрузила ложку в тарелку, прихлебнув немного супа с кориандром, прежде чем потянуться за свежим домашним хлебом. – Я испекла твой любимый.

Она запуталась, также как и я. Из-за последних нескольких секунд нашей беседы я понятия не имею, что за пирог она испекла, да мне и не важно. Я смотрю на свою любимую бабушку и наблюдаю, как она кушает. С ней, кажется, все хорошо, и она не выглядит запутавшейся. Это начало? Наклоняюсь вперед:

– Нан, ты хорошо себя чувствуешь? – Я беспокоюсь.

Она начинает смеяться:

– Я шучу над тобой, Ливи!

– Нан! – подтруниваю я, тут же почувствовав себя лучше. – Не делай так!

– Я еще не выжила из ума, – она махнула своей ложкой в сторону моей тарелки. – Ешь свой ужин и рассказывай, как сегодня справилась.

Вздыхаю и драматично пожимаю плечами, ковыряясь в супе.

– Я не могу справиться с кофе-машиной – большая проблема, так как девяносто процентов покупателей заказывают какой-либо кофе.

– Ты поймешь и справишься, – с уверенностью говорит бабушка, как будто она эксперт в этих штуковинах.

– Не уверена. Дэл не оставит меня просто для уборки столиков.

– Ну, а за исключением кофе-машины тебе нравится?

Я улыбнулась:

– Да, действительно нравится.

– Хорошо. Ты не можешь вечно за мной присматривать. Такая молоденькая штучка, как ты, должна наслаждаться жизнью, а не ухаживать за своей бабушкой, – она посмотрела на меня с опаской. – Да и в любом случае, за мной не нужно ухаживать.

– Мне нравится за тобой присматривать, – возражаю тихо, вдаваясь в свою обычную лекцию. Мы могли спорить об этом до посинения, но так и не прийти к согласию. Она слаба, не физически, а морально, и не важно, как сильно она настаивает на том, что с ней все в порядке. Бабуля вздыхает. Я опасаюсь худшего.

– Ливи, я не оставлю это злачное божье место, пока не увижу, что ты взяла все под контроль. А этого не случится, если ты все время будешь носиться со мной, как курица с яйцом. Я опаздываю, так что давай, включай свою маленькую тощую задницу в работу.

Я вздрагиваю:

– Говорила же тебе. Я счастлива.

– Счастлива, сбегая от мира, который может столько всего предложить? – спрашивает она серьезно. – Начни жить, Оливия. Поверь мне, время очень скоро пройдет мимо тебя. Прежде чем успеешь понять, будешь считать вставные зубы и не сможешь кашлянуть или высморкаться, не рискуя при этом описаться.

– Нан! – я поперхнулась куском хлеба, но она совсем не удивлена. Она предельно серьезна, как всегда бывает с ней во время подобных разговоров.

– Правдивая история, – вздохнув, говорит она. – Развейся. Принимай все, что ни подбросит тебе жизнь. Ты не твоя мать, Олив…

– Нан, – медленно предупреждаю я.

Она заметно вжалась в свое кресло. Знаю, что пугаю ее, но я вполне счастлива и так. Мне двадцать четыре. Я жила с бабушкой с самого рождения и после того, как бросила колледж, нашла отговорку остаться дома и присматривать за ней. Но пока я была счастлива присматривать за бабулей, она этому не радовалась.

– Оливия, я двигаюсь дальше. Ты тоже должна. Я никогда не должна была тебя удерживать.

Улыбаюсь, не зная, что сказать. Она не осознает этого, но мне нужно было задержаться. В конце концов, я дочь своей матери.

– Ливи, сделай свою бабулю счастливой. Надень какие-нибудь туфли, выйди и наслаждайся собой.

Теперь ссутулилась я. Она не может просто остановиться.

– Нан, ты пытаешься заставить меня встать на каблуки, – ноги болят от одной только мысли.

– Сколько у тебя пар тех холщовых? – спрашивает она, намазывая мне маслом еще хлеба и подавая.