Джессика Вуд: Чейз - 2 (ЛП)

Проигнорировав его комментарий, я направился к Кэтрин. Я знал Дэмиана как облупленного и прекрасно понимал, что ему нафиг не нужны отношения, так какое право он имеет давать мне советы?

— Нет, мои волосы светлее твоих, — почти визжала Кэтрин, протягивая прядь своих светлых волос к голове Гибсона, чтобы сравнить цвет. — Ооо, дерьмо, ты прав.

— Ага, — рассмеялся Гибсон. — У меня самые светлые волосы. Они практически седые.

— Ты старикашка!

— Самый горячий старикашка в этой комнате, — парировал Гибсон.

— Единственный старикашка в этой комнате, — рассмеялась Кэтрин.

— Эй, детка, — я обвил рукой талию девушки и вручил ей стаканчик джина с тоником, который она так хотела, — как идут дела?

От того, как Кэтрин слегка покачивалась и из-за затуманившихся глаз друга, я понял, что они оба уже дошли до кондиции.

— Дин, ты не говорил мне, что Гибсон такой веселый.

— Малыш, ты уверена, что хочешь еще джина с тоником? Может лучше стакан воды?

— Не будь таким занудой, Дин. Я еще не пьяная. Просто меня немного штормит. Давай же, расслабься. Мы на вечеринке и я весело провожу время. — Кэтрин подняла руки над головой и начала подпрыгивать под ритмы техно музыки, доносящейся из колонок. — Вооооу!

Она чуть не свалилась, но я успел ее подхватить.

— Тогда может лучше пиво? А я возьму твой джин-тоник.

Кэтрин надула губы и шлепнула меня по груди.

— Дорогой, ты же знаешь, сколько в пиве калорий. Неужели ты хочешь, чтобы я стала толстой и уродливой?

Я расплылся в улыбке. Иногда Кэтрин была отвратительна, особенно в нетрезвом состоянии, но мне всё равно нравилось о ней заботиться. Мы встречаемся так долго, и, когда это было нужно, я всегда ее утешал. Мои родители скончались несколько лет назад, и Кэтрин, вероятно, была моим самым близким человеком и единственной связью с прошлым.

— Конечно, нет. Ты выглядишь чудесно и никак иначе. Я просто…

— Кэтрин, послушай своего друга, — вмешался Гибсон. — Мой товарищ из братства прав. Ты чертовски сексуальна. И никоим образом никогда не станешь уродливой.

Хихикнув, Кэтрин перевела взгляд на меня и повисла на моей шее.

— Я люблю вас, парни. Вы такие хорошие, — нечленораздельно проговорила она, заваливаясь на меня.

— И я люблю тебя.

— Черт, я сейчас блевану, — громко рыгнув, выпалил Гибсон. — А теперь, если вы меня извините, я отправлюсь на поиски какой-нибудь сексуальной цыпочки.

— Увидимся. — Я перевел взгляд на Кэтрин, у которой на лице играла широкая улыбка.

— Что случилось?

— Как думаешь, я горячая цыпочка? — икнув, поинтересовалась она.

Я рассмеялся.

— Да, ты очень горячая цыпочка.

Наклонившись, она опалила дыханием мое ухо и прикусила мочку.

— Я чертовски хочу, чтобы ты трахнул меня.

Я опять рассмеялся.

— Пойдем уже, глупышка. Пора уложить тебя спать.

— Нет, я хочу, чтобы ты трахнул меня! Здесь, около этой стены. Или где угодно, но только не в твоей кровати.

К моему удивлению, она опустила руку вниз и схватила мой член через плотную джинсовую ткань.

— Кэтрин, пойдем! — Я схватил ее за руку и потащил в свою комнату.

Она хихикнула.

— Пойдем, Дин. Я не хочу, чтобы ты был нежным. Трахни меня жестко.

Схватив меня за руку, она захлопнула за нами дверь комнаты. И прежде чем я успел хоть что-то сказать, Кэтрин стянула свою кофточку, бюстгальтер и сбросила юбку.

— А теперь трахни меня, — потребовала она.

В течении следующего получаса я действовал весьма нехарактерно для себя. Я не занимался любовью с Кэт, а просто трахал ее, как очередную горячую цыпочку.

***

Наши дни

Не знаю почему, но я всё же согласился встретиться с Трентом Паркером этим утром. По телефону он сказал, что хочет поговорить о моих «мечтах и будущем» в «Уильям и Саттер», а также пообещал помочь получить всё, ради чего я так усердно работал. Трент полагал, что у меня есть потенциал, чтобы осуществить наши с ним мечты.

Прошло почти две недели с того утра после Хэллоуина, когда я видел Блэр последний раз. В наших отношениях всё изменилось. Покинув мой гостиничный номер, она стала холодной и отрешенной. Ее редкие е-мейлы были довольно короткими и лишенными любых инсинуаций и флирта.

Неужели она и правда сожалеет о той ночи? Не понимаю почему, но при мысли об этом я постоянно чувствую странную боль в груди.

Мой член становится твердым лишь от одной мысли о той ночи, о том, насколько сексуальной и удивительной была Блэр. Она стала конечной целью моей охоты и лучшим сексуальным опытом в жизни. Я всё еще мог чувствовать, как изгибаются ее бедра, встречая каждый мой толчок, как ее ноги плотно обивают мою задницу, как она кричит от удовольствия, когда я всё глубже и глубже погружаюсь в нее. Я все еще чувствовал, как напряглась ее киска, когда она достигла оргазма.