Отем Грей: Разрушение (ЛП)

— Один умный человек однажды сказал: «Перемены неизбежны. Перемены — это постоянная величина». (Примеч. Бенджамин Дизраэли — английский государственный деятель, писатель, один из представителей «социального романа»). Нам остается только смириться с этим.

Он склонил голову набок, и, прищурившись, смотрел на меня.

— Ты готова смириться с этим? Потому что, если ты готова, я должен буду доказать, что ты неправа. Ты хочешь этого так же сильно, как и я. Скажи мне, что я ошибаюсь, глядя мне в глаза.

— Это не аргумент, и ты это прекрасно знаешь.

Он сердито фыркнул.

— Я знаю это, черт подери. Я обещал, что ты будешь в безопасности. Жиль занимается этим вопросом. Мы найдем этого чокнутого, хорошо?

Я опустила взгляд на колени, боясь, что он может заметить, как его слова подарили мне надежду. Перед глазами ожили воспоминания о времени, проведенном с ним и Адрианом. Затем я вспомнила, что обещала себе держаться подальше от них. Я покачала головой, но когда мои глаза встретились с его полным надежды взглядом, я почувствовала, как моя решимость дала трещину.

Большим пальцем он приподнял мой подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.

— Ладно, а я знаю, что один замечательный человек сказал: «Жизнь — череда естественных и стихийных изменений. Не сопротивляйтесь им; это только создает печаль. Пусть реальность будет реальностью. Позвольте вещам течь естественно, так как они хотят». (Примеч. цитата Лао-цзы — древнекитайского философа VI – V веков до н. э). И я предпочитаю в этом случае следовать мудрости Лао-цзы.

Я закатила глаза, стараясь не улыбаться. Похоже, что цитаты — еще одна наша общая черта.

— Я подумаю над этим.

Он обхватил мой подбородок рукой. Я вздрогнула, и он ослабил хватку. Он был так напряжен, что, скорее всего, не осознавал, насколько силен.

— Я помню, что во Франции ты временно, но лучше у меня будут эти несколько недель с тобой, чем не будет вообще ничего. Я не пытаюсь контролировать тебя или указывать, что делать. Мне жаль, если у тебя сложилось такое впечатление. Хочу, чтобы ты знала одно — я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить то, что принадлежит мне.

Неужели он не замечал, что контролировал некоторые моменты наших отношений с первой нашей встречи? Он дал указания Адель отвозить меня в разные места, предоставил номер в отеле на все три месяца. Не то чтобы я жаловалась. Мне нравится, когда меня балуют, как и всякой женщине. Я понимаю, что он делал это потому, что я ему нравлюсь, и не пытался подавить мою независимость. Я отбросила эти мысли в сторону и сосредоточилась на том, что он сказал до этого.

Селена

Я принадлежу ему?

В груди стало тепло, хотя мне, наверное, не следовало наслаждаться его словами.

— Ты понятия не имеешь, кто этот человек. Как ты собираешься защищать меня или Адриана, или себя, если уж об этом зашла речь.

— Ты недооцениваешь меня, ma belle. Раз я сказал, что придумаю что-то, то я обязательно сделаю это. Все, что мне нужно, это твое согласие. Просто скажи «да» и у тебя будут три самых незабываемых месяца в жизни. Позволь мне на деле доказать, что я могу позаботиться о тебе.

Неуверенность и страх одолевали меня. Мне не следует хотеть его так, как я его хочу. Если бы только можно было отдать приказ сердцу не тосковать по нему так сильно, я бы сделала это сию же секунду. И дело не только в сексе, хотя он, несомненно, просто потрясающий. Нет. Дело в нем. В Ремингтоне. Он умеет заставить меня почувствовать себя особенной. Мне хочется этого так сильно, что это пошатнуло мои принципы. С ним я становлюсь совершенно другой женщиной, беззаботной, не беспокоящейся ни о чем. С Ремингтоном я могу быть собой, исследовать ту сторону себя, которой, как я думала, не существует. Он подарил мне частичку себя, своего прошлого, когда рассказал о боязни ездить в лифтах. Большинство мужчин ни за что бы, не признались в своих слабостях, особенно это касается мужчин, которые очень уверены в себе и контролируют окружающих и свою жизнь, таких как Ремингтон. Я уже встречалась с Жилем, человеком-горой, так что была уверена, что Ремингтон сможет позаботиться о нас.

Он переплел наши пальцы, отрывая руку от моих губ, а затем сжал ее между своими теплыми мозолистыми ладонями. Я опустила взгляд на пальцы и поняла, что мысли снова унесли меня в другую реальность, а ногти, как всегда пострадали от последствий моего беспокойного образа мыслей. Я встретилась с ним взглядом и перестала дышать. Его взгляд был нежным, в нем светилась потребность и эмоции от тысячи невысказанных слов.