Екатерина Вильмонт - Фиг ли нам, красивым дамам!

Отец встречал его в аэропорту.

– Ох, ты и герой! Просто Джек Лондон! Или нет, Хемингуэй! Девушки от тебя небось мрут?

– Да ну, папа! В наше время у девушек другие приоритеты! – смеялся Данила. – Пап, ты своим приглашением застал меня врасплох, я не успел купить тебе какой-то достойный подарок…

– Ой, брось!

– Но все же я привез тебе одну безделушку, я в этом не очень разбираюсь, но вот, глянь…

– О! Запонки! Отлично, Данька! Я как-то их не носил, но мне тут одна подруга подарила полдюжины шикарных рубашек под запонки! Здорово! Спасибо!

Данила обрадовался, хотя, зная отца, вполне мог предположить, что тот все это придумал на месте, чтобы не огорчить сына. Кто это в наше время дарит полдюжины рубашек? Как-то странно…

У отца была большая квартира на тихой улице неподалеку от Курфюрстендамм.

– Знаешь, я подумываю о том, чтобы перебраться в Потсдам.

– Но почему? Тебе же так тут нравилось!

– Шумно стало. Да и гей-парады замучили, такая пакость… Я один раз чуть на самолет не опоздал из-за них. Да и вообще… Засиделся я тут. А в Потсдаме присмотрел прелестную квартирку. Там тихо, да и воздух куда лучше. И до Берлина недалеко. Ну вот, располагайся, я покормлю тебя обедом, а вечером будем праздновать полуюбилей в шикарном ресторане.

– Вдвоем?

– Я сперва думал, что вдвоем, но как выяснилось, тут сейчас в командировке одна моя подруга, она сегодня позвонила, поздравила, ну, я ее и пригласил. Очаровательная женщина, умная и красивая.

– Это она дюжину рубашек подарила?

– Нет, не она. И не дюжину, а полдюжины, – рассмеялся отец.

А он еще хорош, подумал Данила.

Отец всегда превосходно готовил. Вот и сейчас он поставил на стол фарфоровую супницу – он был еще и эстетом.

– Твой любимый суп, Данилка!

– Ой, с клецками! Ммм! Обожаю! Слушай, у тебя даже вкуснее, чем у мамы, клецки нежнее! Спасибо, пап!

– А твоя жена не делает тебе суп с клецками?

– Делает, но редко. Пап, я хочу добавки!

– Ешь, милый! – обрадовался Андрей Викторович.

На второе была нежнейшая телятина, запеченная с каким-то соусом и овощами.

– Специально для тебя готовил.

– Блеск!

– Как приятно кормить голодного сына! Ну, рассказывай!

– Что рассказывать?

– Да все! О жене, о твоей сумасшедшей работе, о маме.

– Ох, пап, я как-то не умею!

– Не придуривайся, я же смотрю твои репортажи, у тебя отлично подвешен язык, у тебя нестандартный подход к событиям…

– Ну, значит, о работе говорить не буду, ты видишь ее результаты. Мама, кажется, вполне довольна жизнью, с моей женой они дружат, иногда вместе куда-то ходят…

– Ох, совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Андрей Викторович. – Я сейчас. – Он вскочил, на минутку вышел из комнаты и вернулся с красивой тонкой папкой. – Вот, держи!

– Это что?

– Свадебный подарок.

Данила открыл молнию. В папке лежал файлик с какими-то документами и кожаный футляр для ключей.

– Ключи… Что это, папа?

– Это черная «бэха»!

– «Бэха»? Мне?

– Тебе, у тебя же свадьба была.

– Но я…

– Я знаю, у тебя есть машина, а это будет семейный автомобиль. Впрочем, как ты захочешь. Твоя жена машину водит?

– Ох, папа, спасибо! – вдруг просиял Данила. – Это царский подарок!

– Ну, так у меня всего один сын!

– Я сам на ней буду ездить, а свою «шкоду» отдам Илонке.

– Да, получишь машину в Москве, в техцентре «БМВ».

– Круто!

– Какой же ты еще мальчишка! – умиленно покачал головой отец. – Скажи, а я внуков дождусь? Пора уж тебе. Четвертый десяток как-никак.

– Да я хочу, но Илонка мне ультиматум поставила: не родит, пока я на этой работе. А я… я люблю эту работу…

– Адреналин?

– Не в том дело, ради адреналина можно с парашютом прыгать. А я чувствую… может, это старомодно звучит… что я должен… потому что могу. Понимаешь? Не могу, потому что должен, а, наоборот, должен, потому что могу.

– Молодец, сын! Я понимаю. Ты мужик! С большой буквы!

– Ладно, папа, пафос не нужен. И, кстати, мама меня понимает. У меня хорошая физическая подготовка, я все-таки десантник…

– Да, сын, я тобой горжусь… Хоть это не мои гены, но твой дед был таким же. Ох, он сейчас гордился бы внуком. Но детей все равно надо родить.

– Вот приезжай в Москву и объясни это своей снохе. Авось мнение знаменитого композитора повлияет.

– Слушай, сын-герой, а у тебя есть с собой что-нибудь поприличнее этой твоей одежки, а?

– Да не очень… Все походно-полевое!

– Тогда подымайся и пойдем что-нибудь купим, а то в тот ресторан, который я заказал, в таком виде вряд ли пустят.