Келли Моран - Нефункциональный тест

Хизер бросилась к креслу Наны и похлопала её по спине, чтобы остановить приступ кашля.

— Боже, Эмили. Ты ещё хуже, чем проверка орфографии на айфоне. У тёти Кэм не сгорела работа, а её уволили [7] Игра слов. В английском языке глагол to fire имеет оба значения — и «увольнять», и «гореть». . И это не эре кция, а эви кция [8] Эвикция — уведомление о выселении. .

Лысина её отца заблестела в лучах, пробивавшихся сквозь окно солнца, когда он покачал ею в смущении.

Её мама вошла в небольшую гостиную с кухни, с бигудями в волосах и переброшенным через плечо полотенцем.

— У тебя сгорела работа? И при чём тут эрекция?

Камрин подошла к Нане и поцеловала её в щёку.

— Ты в порядке? Нужны таблетки для сердца?

Нана махнула рукой.

— Прекратите суетиться. Я старая, а не мёртвая. И без эрекции твоя мама не появилась бы на свет, знаешь ли.

— СМИ, Нана, — проговорила Хизер.

— Это МРТ, тупица! — заявила Нана. — И с моим бедром все в порядке. Так сказал врач на прошлой неделе.

— Нет, Нана, — раздражённо ответила Хизер. — СМИ — значит «слишком много информации».

— А зачем ты тогда спрашиваешь о результатах?

Добро пожаловать домой.

Камрин вздохнула и села рядом с отцом на единственный предмет, который был древнее, чем ковёр — на диван. Он был чуть светлее тёмно-коричневого ворсистого ковра, который, согласно старым семейным фотографиям, когда-то был белым. Дома ничего не изменилось.

— Камрин Кович, я жду ответа, — потребовала её мать.

Она подумала ответить первой строчкой из «Кто на первой», но передумала. Её семья не уловит ироничного сходства между ними и «Эбботт и Костелло» [9] Бадд Эбботт и Лу Костелло — знаменитый американский комедийный дуэт в 1940-е и 1950-е годы. .

— Я получила освобождение от работы с понедельника. А мою квартиру вместе со всем жилым зданием продали. Мне придётся переехать.

Глаза её матери сузились до щёлочек. Руки на бёдрах сжались в кулаки. Камрин ждала, когда из ноздрей повалит пар и затопает нога. В любую секунду она набросится как бешеный бык. Жаль, что шторы не красные. Тогда она могла бы сорвать их и перенаправить этот натиск на них.

Но вместо того чтобы наброситься, мама хмыкнула:

— И какое отношение это имеет к эрекции?

— Никакого, мама. Не обращай внимания.

— Что ты такого сделала, что тебя уволили? — Это уже папа.

— Бюджет урезали.

— Где ты собираешься жить? — спросила мама, гнев исчез с её лица, и его заменило беспокойство. Беспокойство было хуже гнева.

— Она не будет жить в моей комнате, — заявила Нана. — Она храпит.

— Мама, пожалуйста, — проговорила мама. — Камрин ввязалась в очередную передрягу. Неважно, храпит она или нет.

Очередная передряга?

— Я не храплю.

Нана хлопнула рукой по своему бедру, из-за чего её гольфы сползли до лодыжек.

— Откуда тебе знать? Ты же спишь.

Хизер, вечный миротворец и хорошая девочка, сказала:

— Камрин погостит здесь до поездки в Колорадо. А потом она поживёт со мной и Джастином, пока не найдёт квартиру. — Над головой её сестры внезапно появился нимб.

— В Милуоки? — спросила мама. — Ты возвращаешься домой навсегда?

Камрин молилась, чтобы она не забыла упаковать успокоительное.

— Это был Чикаго, мам. А не страна третьего мира.

Её отец отхлебнул пива.

— Чуть не одурачила меня. Я говорю это Фи-каго. Ты же теперь не фанатка «Медведей», так? Потому что если да, то ты здесь не останешься.

— Да это пустяки, — прервала Нана. — Хизер может забыть о супружеском сексе, если вот эта будет храпеть в соседней комнате.

Мама прикрыла уши Эмили.

— Не слушай, золотко.

Камрин уронила голову на руки.

— Уже поздновато для этого.

— Подожди минутку, — проговорила мама с божественным просветлением. — А что насчёт твоего парня? Разве он не будет скучать по тебе в Чикаго? Он должен был сопровождать тебя на свадьбе. Где же он? — Она поняла, что её мама оглядывает комнату, как будто Камрин где-то его спрятала.

Камрин была рада, что всё ещё закрывала голову руками, потому что всё воображение в мире не смогло бы скрыть её содрогания.

— Кстати об этом…

— Он живёт в Милуоки, — сказала Хизер громче, чем требовалось.

Все взгляды обратились к Хизер, включая и Камрин.

— Хизер…

— Он будет здесь в четверг вечером, к ужину. Он по-прежнему едет на свадьбу. Не волнуйтесь.

Камрин встала, схватила сестру за руку и потащила в кухню.

— Что ты делаешь? Я же сказала тебе, этого не произойдёт.