Анастасия Кудинова - Я вижу пламя (СИ)

— Ты ужасна, Селия, — сказала я самой себе, расслабив кисти. Вещи, недавно зажатые в них, упали на пол. — Как внутри, так и снаружи.

Раз я теперь не та, что прежде, пора бы избавиться от кое-чего.

От достигающих пояса волос, с которыми меня когда-то считали красивой.

Если я это сделаю, оставлю лишь короткие пряди, то, скорее всего, они смогут закрывать лицо лучше, чем длинные и будут идеальным вариантом, чтобы прятаться какое-то время от серого мира, да закрывать оставленные пламенем следы на коже.

Последний раз посмотрев на свое отражение, я начала маячить по комнате в поисках чего-нибудь острого. Тетя по любому должна была оставить здесь какой-нибудь режущий предмет. Ну… или хотя бы его подобие.

Обшарив спальню, я, к счастью и к великому удивлению обнаружила небольшие железные ножницы. Взяв их в руку, потопала к зеркалу, затем остановилась, разделила свою пока богатую шевелюру на две части и отбросила на плечи.

Это не страшно.

Это просто.

Раз, два, три — и все.

Тут нет ничего сложного.

Дрожащими пальцами подцепив волосы слева, я опустила веки и почувствовала, как слезинка, прокатившись по щеке, упала на шею. Поднеся ножницы к прядям, я физически определила нахождение руки, а потом воспользовалась ими, когда удостоверилась, что не задену пальцы. Ощутив легкость на голове, я прикусила губу до крови и избавилась от правой части волос, тихо плача. Отрезанные локоны задели плечи, упали к голым ногам.

Вот и все.

Распахнув глаза, я увидела в зеркале невысокую девушку с еле достигающими плеч волосами. В ее руке были ножницы, она тяжело дышала, а вокруг нее валялись черные локоны.

Теперь это я.

Не новая, а поменявшаяся. Окончательно.

И я пошла на такие изменения не чтобы начать жизнь с чистого листа, дальше существовать в мире, полном скорби и слез, а чтобы как-то спрятать свое лицо от него и попытаться дотянуть до того дня, когда решу покончить с собой.

Убрав комнату, я сказала Саре, что уже спускаюсь, так как она звала меня несколько раз на кухню. Переодевшись в телесную сорочку и шелковый халат, я, не смотря на неаккуратно подстриженные волосы, накинула их на лицо и, посмотрев в зеркало, удостоверилась, что они закрывают его почти полностью. Короткие пряди обрамляли щеки, тем самым пряча на одной из них ожог под собой лучше, чем когда-то длинные.

Выйдя из комнаты, я неуверенно спустилась вниз и наткнулась на сидящую за переполненным разогретой едою столом тетю. Та, увидев меня, выронила вилку и, открыв рот, подскочила с места.

Видимо, я ее «немножечко» удивила сменой своего имиджа.

— Селия? — ошеломленно прохрипела она, постукивая кулаком по груди.

Всполошившись, я одарила спину Сару несколькими хлопками, а затем отошла на небольшое расстояние, когда убедилась, что с той все нормально и она больше не подавится.

— Ты в порядке?

— Далеко нет, — залпом опустошив содержимое стакана, взятого со стола, кинула женщина.

Я осторожно приземлилась на стул, не отводя от нее взгляда. Совсем не ожидала, что тетя вот так отреагирует. Нет, конечно, ну и на другую — спокойную реакцию я не рассчитывала.

— Что ты сделала со своими волосами? — придя в себя, поинтересовалась Сара, затем села на прежнее место, осматривая мою голову так, словно на той сидел жирный паук.

— Подровняла их немного, — буркнула я, накидывая копну коротких прядей на лоб, чтобы закрыть шрам.

— Подровняла? — по слогам процедила тетя. — Боже, Селия, да ты их обстригла! — и ее голос значительно стал тоньше и громче.

Я непринужденно пожала плечами, опустив взгляд на прозрачный лак, покрывающий ногти.

— Можно и так сказать.

Последовал выдох. Успокоившись немного, Сара через несколько секунд только смогла открыть рот:

— Где ты нашла ножницы?

Я подняла на нее взор. Тетя уже не со скрытым гневом и изумлением смотрела на меня, а с сердобольностью.

Опять началось. Сейчас станет меня жалеть, потом затронет тему о пожаре и будет говорить, будто я не виновата, что родители погибли.

Мне это надоело. Я прекрасно знаю свою вину и не перестану ее чувствовать, пока не покончу с собой.

— Нашла в шкафчике, — объяснилась я, проводя пальцами по наполненному минералкой стакану.

Прикусив губу и покачав головой, Сара последний раз осмотрела мою «шевелюру», после, встав, ушла в ванную комнату и закрыла за собой дверь. Я не понимала ее поведения, поэтому напряглась и вжалась в стул, раздумывая, почему тетя убежала, так и ничего не ответив. Но услышав тихий плач, который донесся до ушей, я подскочила, словно ошпаренная. Подбежав к двери и прислонившись к ней, неуверенно постучалась.