Ребекка Яррос - Крайние меры (ЛП)

– Кто может решить все за твою мать? – его губы сжались, и он посмотрел на маму.

Я не знаю, сколько шокированных вдов он видел на работе, но для меня мама – первая.

Бабушка была в сутках езды. Ее - мать моего отца – уведомили об этом, как и нас. Безусловно, она уже на пути к нам, но пока она не приехала, - мы одиноки. Маминых родителей уже нет в живых. Ее брата никогда не было рядом с нами, сейчас тоже не хороший повод воссоединяться с ним.

– Только я.

Но я не собираюсь брать ответственность на себя, это должна делать моя мать.

– Эмбер, – тихий голос Гаса позвал меня. – Что случилось?

Я погладила мамины руки. Не то, чтобы она заметила, что я держала их все время в своих руках. Глубоко вдохнув, я подошла к моему братику. Сев рядом с ним на ступеньки я вслух начала вспоминать все, что мы знали вместе об отце за все семь лет жизни Гаса. Но мне пришлось сказать то, что он пока не знал.

– Гас, папа не вернется.

Маленькие голубые глазки наполнились слезами, нижняя губа задрожала.

– Плохие дяди забрали его?

– Да, малыш. – Взяв его на руки, я начала качать его, как это делали родители в детстве и, поправляя волосы, поцеловала его лоб.

– Но твой день рождения. – Моя рубашка пропиталась его слезами, я держала его так крепко, насколько это было возможно.

Я бы сделала все, чтобы забрать его страдания. Все, что должно быть сказано, уже сказано. Но я не могу забрать папину пулю.

В то время как Гас плакал, капитан Уилсон пытался проверить состояние моей матери. Когда я поинтересовалась, как долго это будет продолжаться, из уст капитана прозвучали такие слова как «психология» и «медицина». Я знала, что моя мать была сильным человеком, но она всегда опиралась на моего отца.

Когда Гас стал утихать, я спросила его, в чем он нуждается.

– Я хочу торт и мороженое. – Подняв голову, он сжал мою руку. – Я хочу, чтобы у тебя было день рождение.

Паника нахлынула на меня, пульс участился, и на глазах появились слезы. Что-то жесткое и страшное схватило мои внутренности, требуя освобождения. Я улыбнулась и кивнула Гасу. Посмотрев на капитана Уилсона, я попросила.

– Дадите нам десять минут?

Капитан медленно кивнул.

– Чем-нибудь могу помочь?

– Пожалуйста, позвоните моей бабушке и проверьте ее. Она потеряла мужа во Вьетнаме... – это все, что я смогла сказать; мое тело кричало от напряжения.

– Хорошо.

Я поцеловала в лоб Гаса, схватила ключи и быстро выбежала на улицу, чтобы не расплакаться. Сев в Volkswagen Jetta,- подарок моих родителей на окончание средней школы, так как папа хотел, чтобы я была в безопасности, пока ехала из университета Колорадо в Боулдере; жаль, что он не был защищён в Афганистане, – я выехала с подъездной дорожки и рванула вниз по дороге, не обращая внимания на то, как быстро еду, впервые, после получения прав. На светофоре загорелся красный; я почувствовала холод, который прошелся по моим пальцам, - снаружи было семнадцать градусов, а я была одета в легкую одежду и забыла взять пальто. Припарковав Jetta, я зашла в продуктовый магазин.

Найдя отдел хлебобулочных изделий, встала, скрестив руки на груди. Торт. Гас попросил торт. Шоколад, ваниль, взбитые сливки, крем - огромный выбор. Мне просто нужен чертов торт! Почему здесь их так много? Кого это заботит? Схватив первый попавшийся торт, я направилась к отделу с мороженым, в котором по привычке захватила килограмм шоколадного.

По пути к кассе я встретила одну семью. Среднестатистическая семья: мать, отец, сын и дочь. Они смеялись и обсуждали вчерашний фильм про Санта Клауса. Как эти люди могут просто разговаривать? Они не понимают, что мир только что рухнул?

– Тебе могут написать на нем твое имя, – вытащил меня из своих мыслей мужской голос.

Я посмотрела на знакомые карие глаза, которые торчали под изношенной шапкой. Я знала его, но не могла вспомнить, но его яркая внешность, определённо, была мне знакома. В конце концов, в университете сорок тысяч студентов, не могу же я помнить всех! Но не могла ведь я забыть парня с таким примечательным лицом и телом. Он ждет моего ответа.

– А, да, торт, – все мои мысли куда-то подевались, но я отчаянно держалась за их остаток.

Кивнув головой, я поблагодарила его и вернулась в отдел выпечки. Слава Богу, мои ноги двигались сами по себе.

Крупная женщина за прилавком взяла мой торт.

– Можете написать «С днем рождения»?

– Конечно, могу, милая. Это особенный день рождения?

Особенный? Этот день адский. Я стояла у прилавка в продуктовом магазине с тортом в руках, который даже меня не волнует, и понимала, что это определенно самый худший день в моей жизни. А что если этот день еще не самый худший? Что если завтра за углом меня ждет то, что доведет меня до конечной точки?