Сьюзен Виггс - Дом у озера

Теперь они были совсем близко, и он наконец-то узрел главнокомандующего. На лице лидера нации застыло фирменное проникновенно-сочувственное выражение, то самое, что помогло ему остаться на посту на второй срок. В какой момент эти двое, президент и администратор, опередили на несколько шагов остальных. Дарнель Джефферсон повернула к палате, где лежал новый пациент.

Черт, пора убираться, подумал Харрис и быстро, но без особенной спешки проскользнул в приемную, соединенную с палатой зеленой вращающейся дверью. Отсюда он мог видеть, что делается в двух следующих палатах. Взгляд его остановился на новеньком. Обычно такие пациенты ведут себя тихо и смирно, молча сражаясь со страхом. И, конечно, новенький никак не мог знать, что в нескольких шагах от него по коридору идет президент Соединенных Штатов.

Вот только этот парень вел себя очень странно. Более того, для пациента-сердечника он демонстрировал необычайную активность — сев на каталке, срывал кислородную маску.

Харрис посмотрел на карту, которую снял с двери палаты. Теренс Ли Малдун. Армейский ветеран, участник боевых действий, доставлен из американского военного госпиталя в Ландштуле, Германия. Возраст — двадцать пять лет. Рановато для проблем с сердцем.

В свое время Харрису довелось видеть тысячи сердечников. Недомогания такого рода обычно сопровождаются болезненной бледностью и характерными признаками усталости и общей слабости.

В данном случае ничего подобного не наблюдалось. Даже через две стеклянные двери Харрис видел, что цвет лица у пациента вполне здоровый, а движения уверенные и расчетливые.

В это самое время процессия остановилась в коридоре, а президент и миссис Джефферсон вошли в палату Малдуна. Стеклянный закуток не мог вместить больше двух-трех человек, и охранники остались за дверью, шаря глазами по сторонам, вытягивая шеи и бормоча что-то в скрытые микрофоны. Пара фотографов прижали объективы к стеклу.

Поздоровавшись с Малдуном за руку, президент обошел каталку и принял подходящую позу.

Харрис вряд ли мог бы сказать, когда именно понял, что что-то не так. Ни маниакального блеска в глазах самозванца, ни злобного хихиканья, как в кино, — ничего подобного не было. Реальное зло обходится без этого — оно вполне обыденно и заурядно.

Господи, успел подумать Харрис.

Не мог бы он и сказать, когда именно решил действовать. Принятие решения подразумевает некий мыслительный процесс, но ни у Харриса, ни у ничего не подозревающего президента на размышления просто не было времени. Щелкнув по кнопке закрепленной на плече рации и включив тем самым бесшумный сигнал тревоги, Харрис проскользнул через двойную дверь в комнату, примыкающую к той, где находился президент. Он знал, что камеры системы безопасности фиксируют каждое движение, но мнимый пациент его, похоже, не заметил.

Харрис не стал ни кричать, ни делать резких движений. Малдун еще не заметил его, и он не хотел привлекать к себе ненужного внимания. Но действовать пришлось быстро, пусть даже на камерах такое поведение и выглядело крайне подозрительным. Те, кто наблюдали за ним, могли счесть его помешанным или, того хуже, плохим парнем.

События развивались с любопытной неизбежностью. Позже, много позже, Харрис просмотрит обе записи — и с камер наблюдения, и ту, что сделали операторы пресс-корпуса, — но так ничего и не вспомнит.

За считаные секунды до того, как люди в коридоре отреагировали на сигнал тревоги, пациент сбросил термальное одеяло и откинул халат, под которым обнаружились динамитные шашки, приклеенные скотчем к плотно облегающей тело жилетке.

— Пусть кто-нибудь только попробует выстрелить! — прокричал он в стеклянную стену. — Будет фейерверк почище, чем на Четвертое июля! [1] День подписания Декларации независимости США от Великобритании, подписана 4 июля 1776 г. Со мной взлетит все крыло. — Соскочив на пол, он метнул злобный взгляд в замершую от ужаса толпу по другую сторону прозрачного барьера. Пальцы обхватили зажигатель. Взрыв мог последовать в любую секунду.

Президент застыл как вкопанный. Дарнель Джефферсон в страхе икнула. Харрис тоже замер, но испуга не выказал — помог опыт. Он уже узнал татуировку на предплечье Малдуна: железный сокол и меч — эмблема частей особого назначения.

Итак, они имели дело с человеком, обученным не хуже самого Харриса, тренированным убийцей. Пока что Малдун его не видел — он стоял у стеклянной стены под прицелом дюжины стволов.