Я вбежала по лестнице наверх, в свою комнату и сбросив сумку с ноутбуком на кровать, забрала гитару и студийные наушники. Спустившись вниз, я пересекла идеально прибранную гостиную в бежевых тонах, и выскочила на задний двор. Часто вдыхая густой осенний воздух, я хотела щелчок, тот, что всё преобразит. Хотела, чтобы меня захлестнула лёгкая эйфория от резкой смены эмоций. Это не всегда так, но порой и так бывает. Из огня в полымя. Таблетки, вовсе не панацея. Не для меня, по крайней мере.
По коже пробежались мурашки. Голова немножко закружилась. Я чувствовала запах жжённой листвы, сырой земли и арабского жасмина от своих волос, и желала перемены настроения на великолепное, желала продлить это на вечность. Но этого не произошло. Расстроенная, я уплелась в домик на дереве.
Вот он мой настоящий дом. Если бы не времена года, сменяющие зной на снег, так бы и жила в своём маленьком домике на старых, переплетённых друг с другом клёнах. Поэтому кажется, что он один. Его красные яркие листья напомнили мне кровь. Щелчок. Взамен эйфории, мой химический дисбаланс в мозгах любезно предоставил мне нечто иное — механизм маниакального самоуничтожения. Кончики пальцев закололо от желания, что-то сделать. Что-то, что заглушит внутреннюю боль, затопит пустоту, освободит из темницы и вознесет к пику. Тяжело сглотнула, ощущая назойливую тревогу. Притормаживая шаг, я закусила губу. Вспышка боли. Щелчок. Вдох. Я одёрнула саму себя, прежде чем смогла ощутить металлический привкус солёной крови во рту. Знаю я чем это кончиться. Никаких сожалений и мук долбанной совести. Я крепче впилась пальцами в гриф электрогитары Lag Gla. Не моя мечта, но у нее неплохой звук.
Взобралась наверх, по верёвочной лестнице. У меня дыхание перехватило. Всё точно также, как я оставила в начале лета. Всё, вплоть до мельчайших деталей. Куча подушек: красных, фиолетовых, чёрных, и дымчатого серых. Некоторые расшиты нитками и бисером, руками Солы, в винтажном стиле. Здоровенная плюшевая панда Эдди. Хм, это Эдвард Руки-Ножницы ― мой любовник, я с ним сплю. Да ― я до сих пор сплю с игрушкой. Да ― я назвала его в честь того самого «Руки-Ножницы». [7] Эдвард-руки-ножницы — персонаж режиссёра Тима Бёртона из одноимённого фильма.
Да ― мне было девять лет и я лежала в больнице, когда мне его подарил Колян. Ему было тогда пятнадцать, если я не ошибаюсь. И по идее Колян мой, вроде как крёстный, а Эдвард ― это бирка вшитая в шов игрушки. Ну, в смысле медведя изначально так звали. Колян долго гомерически хохотал, когда я заявила, полное имя полутора метровой, плюшевой зверюги. Причём панда упрямо напоминала мне чёрно-белым цветом, волосы у иного персонажа Тима Бёртона, конкретно: Суни Тодда, демона парикмахера с Флит-стрит, из одноимённого фильма. Да, и ладно, я была маленькой, и честно признаться, понятия не имею, откуда я это знала, не зная ничего, так что с меня взять? А вот после аналогии красного галстука-бабочки у игрушки, со вспоротой шеей, Колян смеяться перестал…
Стопки книг, составленные прямо на полу. Воздушный фиолетовый шифон и белые кружева старых штор, завешивают два окна, стену и являются балдахином над подиумом с подушками, если надо. Насекомые могут быть очень настойчивыми. Всё пространство домика занимает где-то шесть квадратных метров… не больше кухни в «хрущёвке». И он круглый и конусообразный. Хотя, интерьер здесь имеет скорее готический вид. В нём мне комфортно. Мне всегда комфортнее в темноте. Вот такой он мой вигвам. Вамакаогнака иканти ― Сердце Всего Живущего. «Все, что делает индеец, имеет форму круга, потому что сила мира всегда действует по кругу и все стремиться быть круглым. Небо круглое, и земля кругла как мяч, и таковы же все звезды. Ветер, достигая своей величайшей силы, вращается. Птицы строят свои гнезда круглыми, так как их религия та же, что и у нас. Солнце встает и садится снова по кругу. Так же поступает Луна, и оба круглые. Даже времена года образуют великий круг, сменяя друг друга, и всегда возвращаются в свой черед. Жизнь человека ― круг от детства к детству, и так происходит во всем, где движется сила» [8].. 8 Цитата: Черный Олень, Вождь племени Оглала Сиу.
Я верю в это ― верю, что души возвращаются. Смерти нет. Есть только переход между мирами. И хотя я не всегда знаю, во что верить, отец как-то говорил мне: «Жизнь течёт изнутри вовне. Следуя этой мысли, ты сам станешь истиной.» Правда, не знает он, что для меня это более чем невозможно. Всё на земле имеет свою цель, каждая болезнь ― лекарство, которое лечит её, а каждый человек ― предназначение. Проблема в том, что я его не вижу. Предназначения, в смысле.
Читать дальше