Джанис Мейнард - Поддаться искушению

Эйдан сорвал галстук и потер шею:

– Я уезжаю утром.

Эмма с негодованием помотала головой:

– Твою маму это просто убьет. Она с нетерпением ждет, что вся ее семья соберется в Рождество. Пожалуйста, останься! Лучше я уеду!

– И куда ты поедешь?

– Думаю, в Англию.

– Но Миа и моя мать пригласили тебя отпраздновать Рождество.

– Я не член вашей семьи. Но ты-то Каванах, Эйдан. Ты не можешь подвести своих. Они поймут, что ты так и не оправился после смерти Даньелл.

– А почему ты считаешь, что я не оправился?

– Я поняла это по твоему тону. Ты любил ее. И потерял при трагических обстоятельствах. Приезд в Силвер-Глен в рождественские праздники оживил ужасные воспоминания.

Эйдану казалось, что его разрывает на части. Подло сбегать от семьи именно сейчас. Но, видит бог, это единственный выход.

Если он позволит Эмме уехать из Силвер-Глен, это ничего не решит. Он намеренно внушил ей, что все эти годы он горевал по Даньелл. Это было наказание для Эммы. Но почему же ему так гадко?

– Я не могу остаться, – упорствовал Эйдан. – Не хочу.

– Но ты должен! – воскликнула Эмма.

Босиком, с распущенными волосами, она была очень похожа на ту девочку, которую он любил в Оксфорде.

– Ты можешь убедить меня, – нагло заявил он.

Раз уж они все равно никогда больше не увидятся, ничего страшного не случится, если он проведет еще одну ночь в ее объятиях.

Эмма молча смотрела на него.

– Скажи же что-нибудь, – прорычал Эйдан. – Да или нет?

Ее голубые глаза, в которых плескалась боль, изучали его.

– Да.

Облегчение, которое охватило его, странным образом контрастировало с несчастным видом Эммы. Это разозлило мужчину.

– Тебе не обязательно выглядеть жертвой. Если не хочешь меня, так и скажи. Мне не нужны никакие игры.

Она невесело рассмеялась:

– Это не игра, Эйдан, поверь.

Эмма ушла в ванную. Было слышно, как полилась вода.

Он забарабанил в дверь:

– Хватит прятаться от меня, черт бы тебя побрал! И не вздумай раздеваться, это моя работа.

Эмма так неожиданно распахнула дверь, что он чуть не упал. Ее глаза метали голубые молнии.

– Отлично! Делай что хочешь.

Она прошла к кровати и встала спиной к нему, потом перекинула волосы через плечо, обнажив шею.

Пульс ускорился и сводил его с ума. Эйдан быстро сократил расстояние между ними.

– Я не особый поклонник яростного секса, – прошептал он, целуя ее плечо. – Давай забудем обо всем, кроме одного – как доставить друг другу удовольствие.

Эмма насмешливо улыбнулась:

– Ты имеешь в виду, как нам придушить друг друга?

Эйдан покачал головой.

– Я не хочу придушить тебя, Эмма. Ну, по крайней мере, не всегда. – Ради справедливости ему пришлось добавить это.

Она вздохнула:

– Похоже, враги из нас получаются гораздо лучше, чем друзья.

Эта фраза встревожила его.

– Я не хочу быть твоим другом.

Когда Эмма повернулась к нему лицом, Эйдан схватил ее за плечи, неожиданно испугавшись, что она сбежит.

Босая, Эмма была гораздо ниже и казалась беззащитной. Она подняла голову и пристально посмотрела на него, словно пытаясь заглянуть ему в душу.

– Когда-то мы были друзьями.

– Нет. – Он яростно затряс головой. – Мы были любовниками. У нас не было времени стать друзьями, потому что с первого же дня я был охвачен желанием.

– Желанием? Разве это была не любовь?

Эйдан знал, что причиняет ей боль.

– Похотью, Эмма, – сказал он. – То была физическая страсть молодого мужчины к прекрасной женщине. Любовь не заканчивается. А желание проходит. В этом разница.

– Но ты до сих пор хочешь меня.

Он понял, в какую ловушку себя загнал. Черт! Эйдан тут же дал задний ход:

– Только потому, что мы оказались в такой ситуации… Рождество, свадьба, романтика… Все это не по-настоящему. Я не шутил, когда сказал, что уеду утром. Я не изменю свое решение.

Она печально улыбнулась:

– Это окончательный ответ?

Эйдан старался не поддаваться ее очарованию.

– Окончательный. А теперь скажи, хочешь ты меня на таких условиях или нет?

Мягкие ладони обхватили его лицо. Прохладные тонкие пальцы скользнули по разгоряченной коже.

– Я люблю тебя, Эйдан. Ты предпочел бы не слышать это. Возможно, ты не веришь мне. То, что произошло десять лет назад, подорвало твое доверие ко мне. Но прежде, чем ты уедешь, я хочу, чтобы ты знал, что я чувствую. Понятия не имею, какое отношение Даньелл имеет ко всему этому, но ее нет, а я есть. Я не могу изменить то, что случилось в Англии. Но, пожалуйста, Эйдан, не надо жить прошлым.