Светлана Храмова: Мой неправильный ты

Впечатление, что интеллигентность – в отрешенности облика, когда тебя имеют, кто это сказал, Рита не помнила. Да и зачем? Столько материала перемолола для будущей книги, «Хвала женственности», как она про себя будущий труд называла, заказ феминистской организации, платят вполне сносно. Гранты, помощь фондов социальных исследований, в подробности Рита не вникала. Организация и понятия не имела, что писать Рита собиралась вовсе не то, что от нее ждут. Ну, сколько можно высказываться в привычной манере «кулаком по столу»? Вот фрагмент феминистского манифеста, типичный:

«Радикальная феминистская перспектива: мужчины как класс ведут войну против женщин. Изнасилование, избиение, инцест, проституция, порнография, нищета, гетеросексуальность и фемицид являются основными инструментами поддержания системы мужского господства. Мы должны противостоять всем формам иерархии и эксплуатации, в том числе мизогинии, расизму, классизму, эйблизму, эйджизму, и всем другим взаимосвязанным формам угнетения, входящим в систему мужского господства. Мы должны стремиться к ликвидации отношений господства / подчинения в нашей личной жизни и наших сексуальных практиках, оказывать политическое сопротивление и добиваться изменений в локальном и мировом масштабах».

Куда это годится? Когда-то боролись за право голоса, но ведь как боролись? Излюбленным женским методом воплей и истерик, активистки в шляпках и турнюрах, с непременными зонтиками (иногда вместо зонтика – топор), штурмовали лондонские башни, жгли пустующие дома, били стекла продуктовых лавок по вечерам, когда те закрыты, правда. Да много чего наворотили беснующиеся женщины, свобода она такая свобода, режь рви и жги! Рита до сих пор не понимала: зачем? энергетический всплеск? выхлоп сексуальной неудовлетворенности? Кстати, что это я, как мужик, «представитель вражеского лагеря», тут же о гормонах? – банальность и общее место, одернула себя Рита. Да и клише: «мужчина-враг, мужчина-агрессор» – ложь. Никакой он не агрессор. Если с ним по-человечески. С любовью, а не с ненавистью.

Тотальная амнезия, позабыли главное: любовь – это вначале ожидание счастья, а потом история любви. Ждут ее, страдают в одиночестве, а как любить – забыли. Ей-богу, без мужика все рушится, а бабы не ведают, что творят. Добились уже, многого добились, впору женщинам по складам объяснять, что заменить слово «пол» расплывчатым и политкорректным «гендер» – это хорошо, но социальное равенство счастья не приносит, а «ласточки» мои счастья хотят, все как одна! Я бы теоретизировала до бесконечности, но реальные женщины хотят замуж. Замуж, семью и детей. Чтобы все по-людски. И теоретизировать, что любопытно, их не тянет.

Из Жана Поля Сартра:

«Существует много индивидуальных форм патологии любви, которые приводят к сознательному страданию, и их как психиатры, так и все увеличивающиеся число непрофессионалов – считают невротическими.

Основу невротической любви составляет то, что один или оба „любовника“ остаются привязанными к фигуре одного из родителей и, уже будучи взрослыми, переносят чувства, ожидания и страхи, которые испытывали по отношению к отцу или матери, на любимого человека. Эти люди никогда не освобождаются от образа детской зависимости и, став взрослыми, ищут этот образ в своих любовных требованиях».

Никогда не освобождаются от зависимости… переносят страхи… ищут образ. Да, все так и есть, что поделаешь.

Из Симоны де Бовуар:

«Форма псевдолюбви, которая нередко встречается и часто воспринимается (а еще чаще изображается в кинокартинах и романах) как „великая любовь“, это любовь-поклонение. Если человек не достиг уровня, на котором он обретает чувство аутентичности, собственного „я“, благодаря продуктивной реализации своих собственных возможностей, он имеет склонность „поклоняться“ любимому человеку».

Эва никому не поклонялась, Рите разве что. Но чувства собственной аутентичности точно не обрела, сто пудов. И невесомой сделалась, от земного притяжения оторвалась, воспарила на крыльях любви, Рита в этом уверена. Она улетела. Полгода прошло, но воспоминание о чудесной рыжекудрой красавице, чем-то постоянно встревоженной, неумело пытающейся это скрывать, повергало ее в смятение. Сердечный приступ, внезапная смерть, даже дела не завели!

После похорон Рита отправилась к следователю, намереваясь задавать вопросы. Что случилось, почему ни о какой сердечной недостаточности Эва не упоминала?